- Внимание! Внимание! Включаются двигатели ориентации! Десять. Девять... Восемь...
Мелкая дрожь побежала по кораблю, захватывая все новые и новые участки. Химические двигатели ориентации включались по программе, заданной компьютером. Я почувствовал, как огромная масса корабля разворачивается в нужное положение. Меня начало швырять то на потолок, то на стенку. Удалось схватиться за поручень. Слегка подташнивало. Мощная сила еще дважды подтолкнула меня, и потом все успокоилось. Воцарилось такое привычное то ли падение, то ли парение.
- Пауза 10 минут! - услышал я голос Тилла, перед тем как войти в навигаторскую. Там я увидел удручающую картину. Некоторые полулежали в креслах, пристегнувшись ремнями. Феликс лежал, бессильно запрокинув голову и закрыв глаза. Дэйв делал ему инъекцию в мышцу руки.
- Это должно немного помочь, - сказал Дэйв, вкладывая шприц в мусоросборник. Тилл с сомнением покачал головой:
- Оставь его в покое, Дэйв. Ему сейчас полезен покой. Можно отнести в гибернатор.
Феликс открыл глаза и протестующе взмахнул рукой. Дэйв посмотрел на Марка, который и сам чувствовал себя не лучше Феликса. Он приложил ко рту кислородную маску и сделал несколько вдохов. После этого сказал:
- Грегор, отнеси баллон с кислородом к Лингу и возвращайся. Я внесу последние коррективы в расчет. Потом будешь мне помогать. Феликса отправим в гибернаторскую попозже, верно, Феликс?
Феликс пытался что-то сказать, но зашелся в таком свистящем кашле, какого я еще не слышал.
- Феликс, извини, - торопливо сказал Марк. - Я виноват, тебе нельзя разговаривать. Дыши спокойнее и экономь силы. В твоей слабости нет ничего зазорного. Чудо в том, что мы еще держимся.
Дэйв тем временем взял небольшой эластичный сосуд и подключил к баллону с кислородом. Сосуд приобрел форму шара. Дэйв отключил его и вышел со мной из навигаторской, прикрыв за собой дверь. В коридоре он выключил сначала мой, а потом и свой аптатор. Теперь нас никто не мог услышать.
- Поторапливайся, Грегор. Предупредишь Линга, что он скоро мне понадобится. Дела складываются не лучшим образом, но я не хочу добавлять Марку лишней тревоги.
Дэйв подтолкнул меня в спину, и я поплыл по коридору...
Линг, когда я вошел в обсерваторию, орудовал с телескопом. Не отрываясь от окуляра, информировал: нашел вторую и третью планеты. Потом с недовольством добавил:
- Не понимаю, почему Дэйва не обрадовал такой результат! Мы же делаем огромное открытие!.. Ты не был там, когда я сообщил это? Что-нибудь случилось?
Меня всю дорогу подмывало искушение надышаться вдоволь кислородом, хотелось ощутить горлом прохладу, а этот астрономишка жалуется на невнимание Дэйва. Вместо ответа я направил кислородную струйку из сосуда Лингу в нос, потом повернул ее себе в рот, дышал ею, пока не исчезло чувство сдавленности в груди. После этого, предварительно выключив наши аптаторы, передал распоряжение Дэйва. Но мысли Линга, очевидно, были слишком прикованы к планетам, чтобы нормально отреагировать на мое сообщение.
- Скажите, пожалуйста... У меня порядок.
- Ты ничего не понял? Речь идет о нашей жизни. Ты можешь хоть это понять? Феликс еле дышит. Марк еле передвигается. А мы все еще не закончили ориентацию корабля. Это, по-твоему, порядок?
Линг вытаращил на меня глаза. Дошло! Но он не сдавался:
- Мне очень жаль! Но не будет пользы науке, если мы доставим на Землю, пусть даже в памяти "мозга", сообщение о том, как мы агонизировали, - для этого не обязательно было лететь на Тау Кита. Науке нужны не вопли, науке нужны открытия! - Линг ткнул пальцем в телескоп, который в это время опять огласил кабину радостными сигналами - открыл четвертую планету. - Вот что нужно науке, а не истерика. Истерика не поможет!
От того, что Линг в общем-то прав, я рассвирепел еще больше. Я не противопоставлял то, что с нами происходит. Наука - это наука, а судьба товарищей - это судьба товарищей, как и наша собственная. Я в сердцах швырнул сосуд с шипящим кислородом астроному в лицо. Он резко отстранился и подчеркнуто спокойно - вот оно, китайское воспитание! сказал:
- Успокойся, Грегор. Хорошо умереть - это тоже сложное дело, если нет другого выхода. Что же тут такого - умереть? Возвращайся в навигаторскую. Как только понадоблюсь, позовете. А пока...
Обсерватория снова наполнилась писком, и Линг бросился к телескопу. Я вышел в коридор, чувствуя, как грудная клетка с новой силой сжимается в густом воздухе. Благотворное воздействие кислорода чувствуется, пока дышишь кислородом. Надышаться впрок невозможно. И я несу свою грудную клетку с хрипами и болями по длинному-длинному переходу.