Возвращение в Тооредаан

— Нет. Я заплачу. — Поторопился я развеять сомнения хозяина, ибо мне отнюдь не светило ночевать в общем зале, на голом полу. — Хорошо бы комнату с чистым бельем. Горячую ванну, а потом плотный обед, и пусть кто‑нибудь позаботится о моих лошадях и занесет багаж.

— Будет исполнено ваша милость…. — Хозяин как‑то внезапно напрягся и даже вроде как подтянулся. — Извиняйте, ваша милость, шпагу под плащом не сразу заметил.

— Хм…. — Высказался я, ибо не знал что на это ответить. — Хотелось бы, побыстрее.

— Э — э-э…. — Замялся хозяин с подозрением смотря на мою не слишком роскошную одежду погонщика. — Горячая ванна, чистая комната, и обед, обойдутся вам, ваша милость, в три чешуйки. Уж не извольте гневаться, ваша милость, дровишки‑то нынче, сами знаете, ваша милость, дороговаты.

— Нормально. — Буркнул я. — Но хотелось бы оказаться в горячей ванне раньше, чем превращусь в ледяного демона, это делает меня злым.

…Кажется я все‑таки выбрал верный тон. — Хозяин явно проникся, и дальше шуршал как электровеник. Ванну, конечно пришлось подождать — так быстро, такое количество воды не нагреешь. А вот в комнату меня проводили немедленно, так что я смог скинуть с себя мокрые тряпки, насухо вытереться, и достав из притащенных лакеем тюков второй комплект белья, переодеться в сухое. А там и ванна подоспела, и кружка горячего вина, очень качественно подогревшая мой заледеневший организм. Так что к обеду, я уже изволил спуститься благостным и полностью довольным жизнью.

Народу, надо отметить, в обеденном зале заметно прибавилось. Возле дальней от очага стенки, копошилась еще одна крестьянская семья, а возле огня отогревались трое служивых мужичков в мундирах.

Хозяин свое дело знал. Поданная им рыбная похлебка, была настолько острой, что кажется после первых же двух — трех ложек, у меня из ушей пар повалил. Она не столько уняла, сколько разбередила аппетит, и последовавший за ней утащенный со стола кусок мяса, я смолотил как шредер промокашку, не обращая внимания на разные, поданные к этому блюду соусы. Потом была какой‑то аналог нашенского плова, выложенного на шестиугольном блюде, причем каждый угол был пропитан своей подливой, и кокетливо украшен чем‑то вроде помидорчиков — огурчиков и стебельками местных петрушек — укропов, а в центре — гордо покоилась горка мясных тефтелек с воткнутыми в них зубочистками. Это, у местных, было чем‑то вроде парадного блюда, а стало быть, уже пошли кулинарные изыски, и смаковать эти изыски, надо было с чувством и неторопливо, отдавая дань искусству повара и демонстрируя свое воспитание. Ну, коли в брюхе больше не скребется голодный зверек, то почему бы не повыкобениваться, изображая из себя испанского гранда? Откинулся на спинку стула. Налил себе вина, и начал тыкать вилочкой в плов, также не обходя вниманием блюдца с разными солено — маринованными хреньками и разнообразные соусницы. В общем — изображал из себя тонкого ценителя. — А ведь и правда — вкусно!

Но вот, брюхо уже полное. А на столе осталось еще много всего. Короче — развел меня хозяин! Тут жратвы, на целый банкет. Одному мне все это точно не одолеть. Кинул гад, как минимум на одну чешуйку, как на местном жаргоне, называли мелкую серебряную монетку….А впрочем — и хрен с ним. — Шумящий за окном ливень, и иногда пробивающиеся в щели оконных переплетов иголочки сквозняков, резко контрастировали с теплом и уютом обеденного зала, настраивая на благодушный лад, а булькающее в брюхе вино, резко выявляло в окружающих исключительно хорошие стороны натуры и внешности. Да, было хорошо, но чего‑то не хватало для полного Щастья. — Ну да, хорошего застольного общения! И вообще — пить в одно рыло, первый признак алкоголизма.

— Хм…, сударь. — Обратился я к одному из вояк, видимо офицеру, коли хозяин посадил его за соседний столик, поближе к очагу, в отделении для «благородных». — Прошу меня простить, если я делаю что‑то не так. Я, видите ли, приехал сюда из дальних земель, и не совсем еще…. Но…, я так понимаю, этот дождь надолго?

— Думаю да. — Ответил мне офицерик, еще довольно молодой парнишка примерно моих лет, при этом посмотрев на меня как‑то странно.

— А может быть…, как это сказать? — Я решил не обращать внимания на странные взгляды. — Не будет ли с моей стороны излишней наглостью, предложить вам скоротать время за приятной беседой и кувшинчиком вина? В конце концов, не сидеть же нам до самой ночи, молча глядя на стену?

— Хм…. — Офицерик как‑то задумался с таким видом, будто от принятого решения зависела вся его дальнейшая жизнь. — Серьезный парень! — Почему бы и нет? — Наконец решился он, и прихватив свою кружку, пересел за мой столик. — Оу Игиирь Наугхо, старший десятник Бюро всеобщего блага.

— Игорь Рожков. Lejtenant vnutrennih vojsk Российской Фед…, княжества….Как это сказать…? Да — в отставке.

— Lejtenant vnutrennih vojsk? — Удивился мой, как оказалось, почти тезка. — Это…?

— Lejtenant — командир примерно…. По — вашему, кажется будет — взвод, иногда — роты. А vnutrennie vojska, это…, что‑то вроде вашей Стражи.