Возвращение в темноте

— Да, это местечко имеет свое неповторимое лицо и душу. — Он печально покачал головой. — Наше время, девяностые годы, не имеет ни лица, ни души. Это просто огромная яма, в которую свалили весь хлам пятидесятых, шестидесятых, семидесятых и восьмидесятых годов. Результат ужасен, ты согласен? Одежда, музыка, жаргонные словечки — все вернулось, но в искаженном виде. Даже развлечения! Эти видеоигры, примитивный китайский бильярд... Вновь стали популярны кофейни, пожалуй, и мне надо открыть какое-нибудь заведение в этом роде. — Рубиннет засмеялся. У него был заразительный смех, настоящий дар для политика. Он всегда смеялся так, что всем присутствующим тоже хотелось смеяться вместе с ним.

Однако он быстро посерьезнел.

— Но вернулось и кое-что похуже. Наркотики, например. — Он снова печально покачал головой.

Оба медленно направились к своим машинам. В душе у Кроукера шла борьба с самим собой. Ему не хотелось посвящать третьих лиц в свои отношения с Майером, но он отчаянно нуждался в информации. А Рейф Рубиннет был в приятельских отношениях со всей Южной Флоридой и очень многое мог рассказать Кроукеру. Во всяком случае, ему наверняка была известна вся подноготная тех, кто занимал более или менее видное положение в обществе.

Наконец, Кроукер решился.

— Рейф, мне нужно спросить тебя кое о чем.

— Валяй!

— Тебе известен некий адвокат по имени Марсель Рохас Диего Майер?

Рубиннет сверкнул на него глазами.

— Лью, дружище, ты просто так об этом спрашиваешь или у тебя есть к нему дело?

Кроукер посмотрел ему в глаза и, помедлив, ответил:

— Пожалуй, последнее.

Рубиннет поджал губы.

— Могу я спросить тебя, во что ты собрался ввязаться?

— Пока не могу сказать, — почти искренне ответил Кроукер. — Так что тебе известно о Майере?

— Он имеет крепкие связи с колумбийскими наркодельцами. Не с теми, которых недавно с такой помпой привлекли к суду. Нет, не с такой мелочью. Клиенты Майера настолько засекречены, что возникают сомнения в реальности их существования. Я хочу сказать, что даже профессиональные матерые сыщики не в курсе того, что эти люди вообще существуют.

— Что ты имеешь в виду?

— Его клиенты находятся под надежной защитой на таком высоком уровне, что комар носа не подточит. А если ты настолько глуп, чтобы задавать слишком много вопросов, тебя очень скоро унесут на носилках, и никто о тебе больше не услышит.

На мгновение Кроукер задумался.

— А что тебе известно о человеке по имени Хуан Гарсия Барбасена?

— Это имя мне не знакомо, — сказал Рубиннет, но что-то подсказывало Кроукеру, что он говорит неправду.

— Если бы ты знал что-нибудь об этом человеке, ты ведь сказал бы мне? — не удержался Кроукер.

Взгляд голубых глаз был непроницаем.

— Ну конечно, дружище!

Кроукер нетерпеливо замотал головой.

— Рейф, послушай, ты же разговариваешь не с кем попало, а со мной, не надо притворяться, скажи, что тебе известно о нем.

— Не понимаю.

— Извини, Рейф, но я попал в такую историю...

— Что это за история? — В глазах Рейфа мелькнула непритворная озабоченность. — Послушай, Лью, однажды ты выручил меня. Я не забываю добра. Скажи, что я должен сделать, чтобы вытащить тебя из этой, как ты говоришь, истории.

— Барбасена.

— Поверь мне, Лью, тебе лучше ничего не знать об этом человеке.

— Боюсь, у меня нет иного выхода.

— Это правда?

— Боюсь, что да.

Выждав, пока мимо них пройдет группа служащих расположенного рядом отеля, Рубиннет отвел Кроукера в сторону, в тень деревьев возле автостоянки.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься делать, дружище?

Меньше всего хотелось сейчас Кроукеру выслушивать предостережения, особенно от Рубиннета. Он просто не мог себе этого позволить — жизнь Рейчел висела на волоске. И если спасти ее можно было, только убив Хуана Гарсию Барбасену, то он так и сделает. Возможно, за ужином Дженни Марш предложит ему иной выход или доктор Стански сумеет что-нибудь сделать через своих друзей, но Кроукер отлично понимал, что надеяться на это глупо. Нравилось ему это или нет, но жизнь оставляла ему всего один выход — если за ужином Дженни Марш скажет, что документы на почку, предоставленные Майером, в полном порядке, он позвонит адвокату и согласится на его условия. Время, отпущенное на спасение Рейчел, истекало.

— Рейф, — тихо сказал он, — сделай одолжение, расскажи мне, что тебе известно об этом человеке.

Рубиннет внимательно посмотрел на Кроукера и, вздохнув, сказал:

— Что-то мне не нравится наш разговор, Лью. Боюсь, он не принесет никому из нас пользы.

— Рейф, прошу тебя.

Поколебавшись, Рубиннет увлек Кроукера еще дальше в тень деревьев. За их спиной, на автостоянке взад-вперед сновали машины, словно акулы вдоль рифа.

— Послушай, Лью, — почти шепотом произнес Рубиннет. — Барбасена — это сам дьявол. Наркотики лишь малая часть его сферы деятельности. Помнишь, я сказал, что героин снова входит в моду? Вот на этом он и делает деньги. У него связи на Дальнем Востоке, с фабриками, где делают высококачественный, особо чистый героин. Сам он неуловим.

— Ты хочешь сказать, что он хорошо защищен?

— Именно так.

— Хорошо, но кто же его прикрывает?