Возвращение в темноте

— Рад снова оказаться в твоем доме, — улыбнулся в ответ Кроукер.

Каменное Дерево медленно кивнул:

— Настало твое время, Шагающий Ибис.

Кроукер получил это имя, когда Каменное Дерево впервые увидел, как из кончика его биомеханического пальца выдвигается стальной коготь. Тогда Каменное Дерево сказал, что коготь похож на длинный, как игла, клюв ибиса, которым он ловит рыбу.

Каменное Дерево принялся за дело, а Кроукер устроился в углу, наблюдая за ним. Каменное Дерево был высоким, как все мужчины индейского племени калюза, рост которых часто достигал семи футов. У него были проницательные очень светлые глаза, длинные седые волосы были стянуты на лбу вышитой бисером полоской оленьей кожи. У него было особенное чувство юмора, какое Кроукер больше не встречал ни у кого. Несмотря на то что Каменное Дерево жил почти отшельником, у него был очень широкий кругозор и пытливый ум исследователя. Кроукера всегда интересовало, откуда ему становятся известны в подробностях все значительные события, происходящие на земном шаре. Возможно, эти новости приносили ему коршуны, бакланы, цапли или птицы-фрегаты, в изобилии гнездившиеся рядом с его хижиной.

Он прижал свою левую высохшую руку ко лбу Бенни. Его рука была изуродована не от рождения. Однажды к нему пришел молодой человек в последней стадии рака. Каменное Дерево исцелил его, но в процессе лечения принял смертельную болезнь на себя.

«Я сам видел, как моя рука высыхала и деформировалась по мере того, как шел процесс исцеления, — рассказывал он Кроукеру. — Боль бывает разная. И это очень удивляет людей. А почему? Ведь любовь тоже бывает разная! Это была хорошая боль, я рад, что мне довелось испытать ее».

Правой рукой он взял большой пучок сухого шалфея и положил его в плоский сосуд с раскаленными добела углями. Повалил густой молочно-зеленый дым. Каменное Дерево стал зачерпывать дым горстями, как если бы это была жидкость, и «омывать» им тело Бенни до тех пор, пока весь шалфей не сгорел. Потом двумя пальцами, длинными и худыми, он взял из сосуда уголек и положил его на грудь Бенни поверх повязки.

Кроукер и прежде видел, как Каменное Дерево брал угли голыми руками, поэтому не удивился. Стало так жарко, что Кроукер вспотел. Заметив это, Каменное Дерево улыбнулся и сказал:

— Этот жар тебе знаком.

Кроукер тут же вспомнил, как однажды Каменное Дерево спас его от мучительной смерти после змеиного укуса. Такой жар исходил и от камней духов народа гварани, его исцеляющий эффект трудно было объяснить.

Тем временем уголь прожег насквозь слои пропитанной кровью ткани и коснулся открытой раны. Однако Бенни даже не шевельнулся и не вскрикнул. Он даже не открыл глаза. Жар все нарастал, словно они оказались внутри раскаленной духовки.

Каменное Дерево взял три когтя пантеры, огромных и зловеще искривленных. Один за другим он вонзил их в Бенни — по одному в каждую щеку, а третий в грудь рядом с раскаленным углем.

Через несколько секунд из-под когтей началась сочиться черная жидкость. Каменное Дерево собрал ее в сосуд с углями. Когда жидкость перестала течь, Каменное Дерево осторожно вручил сосуд Кроукеру и сказал:

— Выйди из хижины и найди свободное от растительности местечко. Выкопай руками ямку и закопай там этот сосуд. Смотри, чтобы ни одна капля не попала тебе на кожу.

Кроукер сделал так, как велел ему Каменное Дерево. Когда он вернулся в хижину, кровотечение у Бенни уже прекратилось. Его лицо приняло спокойное, умиротворенное выражение, дыхание было ровным и глубоким. Каменное Дерево сидел у жаровни, помешивая суп в железном котелке. Аппетитный аромат корнеплодов и трав наполнял хижину.

— Твой друг спит, — сказал Каменное Дерево. — Пора нам позаботиться и о себе.

Они уселись перед жаровней и принялись за трапезу, которая, помимо супа, состояла из жареной рыбы, тушеных овощей и сушеных фруктов. Каменное Дерево ел так мало, что Кроукер решил, что он уже пообедал раньше и теперь просто из вежливости составлял ему компанию. Оба молчали, слушая шорох ночных насекомых, верещание древесных лягушек, крики и рычание мелких хищников, вышедших на ночную охоту, плеск воды и шум ветра, шелест листьев платана и ямайского кизила. Все эти звуки время от времени перекрывал шум тропического ливня.

Кроукер ел медленно. Обычно трапезы были определенного рода ритуалом и сопровождались оживленной беседой. Однако на этот раз Каменное Дерево не стал рассказывать своих занимательных и весьма поучительных историй. Вместо этого он задумчиво произнес:

— Сегодня вечером ты пришел в мой дом, Шагающий Ибис. Ты принес раненого друга. Смерть идет за тобой по пятам. Внутри тебя назревают серьезные перемены.

Протянув свою высохшую левую руку, он коснулся ею лба Кроукера, как прежде сделал это с Бенни. Ладонь была сухой и прохладной, словно старое дерево.

— Ты знаешь, что имеют в виду люди, когда говорят, что я дружу с духами?