Возвращение в Прованс

Дженни окинула его укоризненным взглядом и уткнулась в путеводитель.

Люк прошел мимо эскалатора, с любопытством разглядывая новомодное устройство, пересек огромный зал и направился к нужной стойке, где толпились люди. Когда приблизилась его очередь, до него долетел знакомый аромат духов. Он взглянул налево и заметил у соседней стойки ту самую элегантную англичанку: сжимая в руке светло-коричневые перчатки, она что-то искала в сумочке.

– Мсье? – окликнул его служащий за стойкой.

– Pardon[17], – ответил Люк и протянул стопку дорожных чеков для обмена на франки. Он хотел сделать Дженни подарок и знал, что самым большим сюрпризом для дочери станет покупка в бутике Шанели.

Внезапно очередь к соседней стойке сдвинулась вперед, и Люк оказался вровень с очаровательной незнакомкой.

– Здравствуйте еще раз, – произнес он по-английски. – Вы в Париже проездом?

– Да, – ответила она. – Я по ошибке взошла на эскалатор…

Ее прервало многозначительное покашливание клерка, который ничуть не скрывал своего раздражения: посетителям не следовало отвлекаться на разговоры друг с другом. Люк обратил внимание, что англичанка высокая, с крупным, четко очерченным ртом, белозубой улыбкой и нежной кожей. Он закончил подписывать дорожные чеки и вручил их клерку. Служащий вооружился штемпелем и начал деловито обрабатывать чеки, ставя инициалы на каждом штампе.

Незнакомка тем временем пыталась объясниться с клерком за соседней стойкой.

– Простите, пожалуйста, я вас не понимаю, – вежливо начала она. – Je ne comprends pas, monsieur…[18] – Она смущенно покачала головой и посмотрела на Люка. – Мой французский, должно быть, ужасен.

– Просто жуткий, – пробормотал клерк по-французски.

Люк услышал это замечание и разозлился: его соотечественники всегда отличались презрительным отношением к англоговорящей публике.

– Простите, как вас зовут? – обратился он к служащему на родном наречии.

– Жан-Пьер, – удивленно откликнулся тот.

– Так вот, Жан-Пьер, – продолжил Люк по-французски. – Вы очень пренебрежительно обращаетесь с посетительницей. Я возмущен вашим поведением. Она объяснила вам, что плохо говорит по-французски, а я знаю, что вы прекрасно понимаете и говорите по-английски, иначе вас не взяли бы в бюро «Американ экпресс». Почему вы манкируете своими обязанностями?

Клерк возмущенно поглядел на Люка и отвел глаза.

– Вас нельзя допускать к работе с посетителями, – продолжил Люк. – Сюда каждый день приходят туристы, которые не знают французского. Это ваше обычное рабочее место?

– Да, мсье, – покраснев, признался Жан-Пьер.

– Так в чем же дело? Ваши посетители ожидают, что вы понимаете английский, а вы ведете себя по-хамски. Английский язык – язык международного общения. Если вы этого не желаете признавать, то, боюсь, туристы во Францию не приедут. По-вашему, в этом и заключается хваленое французское гостеприимство?

– Мой отец погиб на английском фронте, – обиженно заявил клерк.

– И в этом виноваты ваши посетители? – поинтересовался Люк.

– Прошу прощения, мсье, – рассеянно ответил Жан-Пьер, не выказывая ни следа раскаяния за свое поведение.

– Не передо мной надо извиняться, а перед вашей посетительницей. Вы – редкий хам, вам здесь не место. Немедленно обслужите эту женщину и объясните ей все по-английски, с уважением, иначе я на вас напишу жалобу. – Люк повернулся к незнакомке. – Не волнуйтесь, сейчас все будет сделано.

– Господи, кто вы? – изумленно спросила она.

– Pardon, mademoiselle[19], – снова произнес он. – Меня зовут Люк Рэйвенс.

– Джейн Эплин, – представилась она, протягивая руку для пожатия.

– Enchant'e, mademoiselle Aplin[20], – сказал Люк, почтительно склоняя голову. – Позвольте оставить вас на попечение Жан-Пьера. Кстати, у вас обворожительные духи, – улыбнулся он и строго посмотрел на клерка. Тот немедленно заговорил с посетительницей по-английски.

– Спасибо, – растерянно ответила женщина.

Люк отошел к своей стойке, получил у служащего стопку франков, кивком поблагодарил за терпение посетителей, ждавших своей очереди, и торопливо направился к выходу, сообразив, что надолго оставил дочь в одиночестве. Протолкнувшись сквозь толпу, он приблизился к окну, но в кресле сидела пожилая толстуха, разглядывая журнал.

– Parlez-vous francais, madame?[21] – резко осведомился он.

– Чарли? – встревоженно окликнула толстуха своего соседа, погруженного в чтение «Интернэшнл геральд трибюн».

Люк не стал дожидаться его ответа и перешел на английский.

– Простите, пожалуйста, вы не видели здесь девочки? Ей всего четырнадцать, она меня ждала.

– Нет, – покачала головой женщина. – Место было свободно.

У Люка засосало под ложечкой. Он лихорадочно окинул взглядом все кресла в зале, потом бросился к охранникам и выяснил, что один из них видел девочку.

– Кажется, она с родителями ушла, – неуверенно, с укоризной в голосе сказал охранник. – Может быть, вы подадите заявление, опишите ее, и мы…