Возвращение в "Опаловый плес"

После ужина народ стал укладываться спать, и Келли вручила Скай спальный мешок. Она приготовилась лечь рядом с Келли, но Джарра остановил ее, сжав запястье.

— Пойдем туда. — Он указал на дерево, стоявшее в стороне от костра.

Келли, искоса бросив на брата дерзкий многозначительный взгляд, улыбнулась Скай, лукаво приподнимая брови. Что уж он сказал сестре раньше, Скай не знала, но ее это, судя по всему, ничуть не испугало.

Скай, ответив Келли улыбкой, последовала за мужем.

Джарра, раскатав свой мешок под большим многоствольным сандаловым деревом с порыжевшей крапчатой корой, разложил рядом мешок Скай, не позволяя ей лишний раз нагнуться, хотя она и пыталась соревноваться с ним. Скай легла подле мужа и стала смотреть сквозь бледную остроконечную листву на мерцавшие в вышине звезды.

Коровы мычали и жалобно ревели, оглашая землю топотом копыт. Висевший в небе полумесяц почти не излучал сияния, и лагерь вскоре накрыла непроницаемая мгла.

— Мне очень жаль, если я смутила твой покой, — тихо промолвила Скай, — но я рада, что приехала.

— Рада? — Джарра повернул к ней голову.

Скай попыталась облечь в слова свои чувства.

— Я хотела увидеть все собственными глазами. — Только теперь начинала она понимать, что значит эта земля для таких мужчин, как Джарра, и таких женщин, как Келли. Только теперь начала ощущать притягательную силу примитивной красоты того, что Джарра называл своей требовательной любовницей. — «Опаловый плес»… внушает благоговейный трепет, — продолжала она. — Он красив… по-особому, такой… неприкрашенной, обнаженной красотой. — Здесь нет ни лесов, ни цветов, которые смягчали бы суровые складки рельефа, и даже покореженные деревья имеют настолько скудный лиственный убор, что кажется, будто их разлапистые кроны состоят сплошь из голых кривых сучьев. Местная природа словно восстает против красоты. Все обнажено до предела и тем не менее наполнено каким-то чарующим мрачным величием.

Джарра коротко рассмеялся.

— Пожалуй, так.

Скай нерешительно протянула к нему руку, коснувшись теплого мускулистого плеча.

Джарра схватил ее пальцы и поднес к своим губам.

— Я не хотел кричать на тебя, — произнес он. — Просто твой приезд явился для меня большой неожиданностью.

Он сунул ее руку под свою рабочую рубашку, которую не снял, укладываясь спать, и прижал к груди. Скай, ощутив биение его сердца, вспомнила, что вот так же он держал ее руку во время танца в вечер их знакомства. Только теперь ее ладонь покоилась не на белоснежном шелке.

— Мне будет гораздо спокойнее, когда ты вернешься в усадьбу, — сказал Джарра. — Постарайся поспать немного.

«Постарайся» — ключевое слово. Скот-то не спал. Животные, привыкшие свободно бродить по пастбищам в поисках корма и воды, чувствовали себя не особенно счастливо в тесном загоне. Ночь полнилась тихим мычанием коров и телят, глухим топотом копыт и изредка хриплым ревом быков.

Джарра лежал с закрытыми глазами, но Скай не думала, что он заснул.

Неожиданно все стихло. Эта странная тишина была столь внезапной и жуткой, что у Скай перехватило дыхание и на затылке зашевелились волосы.

Джарра стремительно откинул ее руку, до этого момента все еще покоившуюся на его груди, и сел. В свете угасающего костра вырисовывались другие сидящие фигуры.

— Что это? — прошептала она.

Джарра сжал ее плечо. Раздался тихий присвист. Джарра коротко выругался себе под нос.

— Скотина взбесилась.

— Скотина понеслась! Бешеная скачка, будь она проклята! — крикнул кто-то. Вновь послышалось мычание, гулкий стук копыт, земля задрожала.

— Из мешка! Быстро! — скомандовал Джарра. — Они сюда бегут.

Скай выкарабкалась из спального мешка, и Джарра, тут же скатав обе постели, пихнул ее к дереву. Она различила в темноте смутные очертания несущегося на них стада.

Скай споткнулась. Джарра, не давая ей упасть, прижал своим телом к толстому стволу дерева. Она охнула, приникла к мужу, ощущая под щекой ткань его рубашки. И вот уже все вокруг огласилось грохотом копыт, храпом, фырканьем; воздух мгновенно пропитался тяжелым запахом потных туш скачущих мимо испуганных животных. Скай, сотрясаясь всем телом, вцепилась в рубашку Джарры, с ужасом ожидая, что вот-вот какой-нибудь взбесившийся бык вопьется рогом ему в спину. Глаза и рот залепила пыль. Она закашлялась. Джарра теснее прижал ее к себе и проговорил в ухо:

— Скоро все кончится.

Скай казалось, что скачка продолжается бесконечно. Сквозь мычание и оглушающий гул копыт она различала крики людей и задавалась вопросом, нет ли пострадавших. Правда, остальные скотоводы находились ближе к костру и зданию и соответственно в стороне от пути следования оголтелого стада, и это вселяло надежду.

Наконец топот животных растворился вдали, и наступила тишина, прорезаемая лишь жалобным воплем брошенного теленка.

Джарра перестал стискивать Скай и убрал с ее лица спутанные пряди.

— Ну вот и все. Как себя чувствуешь?

— А ты? — спросила она.

— Замечательно. — Он скользнул губами по ее щеке и тут же отвернулся, отвечая на зов, донесшийся от костра. — С нами все в порядке! Кто-нибудь пострадал?