Возвращение в Мир Смерти

Вот тогда я и покинул нашу Галактику. Я построил себе эту искусственную планету и назвал ее гордым именем Солвиц – своим собственным именем времен светлой мечты о бессмертии. Она стала мне домом, и космическим кораблем, и лабораторией, она стала… впрочем, об этом позже. Мы, бессмертные, отправились в путешествие все вместе. Кто ж мог знать, что мы не попадем в другую галактику? Возможно, других галактик просто не существует в природе, а все, что наблюдают астрономы, – всего лишь отражение нашей Галактики в кривом зеркале Вселенной. Вполне допустима и какая-то иная версия. Но поверьте, тогда нам было не до версий. Мы впервые в истории переместили в джамп-режиме столь большую массу, как планета Солвиц, и выход из кривопространства по известным законам геометрии Римана—Лобачевского оказался запрещенным вариантом. У нас осталась только одна возможность – свертывать теперь уже кривопространство. Не понимаете, о чем я? Думаю, физики объяснили бы все это лучше, но я не физик, хоть и прожил на свете так долго. У меня было время, но не было желания изучать всю эту заумь. Я предпочитаю понимать только суть: мы оказались в иной вселенной. Во вселенной, которую невозможно описать ни на одном из языков Галактики. Что может понять человек об окружающем его мире, если там не только гравитационная постоянная и скорость света отличаются от нашей, но даже число «пи» равняется точно двум. Вот попытайтесь для начала вообразить себе такую окружность, чтобы ее длина была ровно вдвое больше диаметра, а уж потом я опишу вам остальное. В предельно искаженном мире, где человеку чуждо и враждебно все, он не сможет жить никогда. Но мы попытались. И поняли, что все живое за пределами внешней оболочки нашего астероида подвержено незамедлительной гибели. Однако простейшие вещества – металлы, соли, кислоты, вода – испытывают лишь сложную перестройку, но продолжают существовать как в нашем, так и в их мире. Это наводило на мысль о возможности создания суперчеловека, могущего жить и здесь и там.

И мы почти решили эту задачу, когда случилось непредвиденное. Массовый психоз. Мои бессмертные поубивали друг друга. На каком-то этапе добавка чужеродных материалов в организм превысила критическую массу, и эксперимент сорвался. В этой истории я один уцелел. Уцелел и вернулся.

Солвиц надолго замолчал и, дабы заполнить возникшую паузу, вытащил из внутреннего кармана длинную зловеще бордовую сигару, по-простецки откусил ей кончик и прикурил… от пальца, засветившегося на конце ярким оранжевым огоньком.

В ту же секунду ни пальца, ни сигары не стало. Их снесло выстрелом вместе с головой доктора.

Язон, признаться, по-настоящему увлекся необычным рассказом, ну а завидев сигару, автоматически потянулся за своей пачкой, наверно, потому и упустил из поля зрения Мету. На какую-нибудь долю секунды. А пиррянам больше и не требуется, чтобы принять решение и открыть огонь.

– Что ты наделала?! – Язон в ужасе повернулся к ней.

– Это не человек, – прошептала Мета. – Это андроид.

Из шеи доктора Солвица медленно вытекала желтоватая масса – что-то среднее между гноем и яичным желтком, а черные ошметки взорвавшейся головы подозрительно дымились на полу. Мета была права. Вот только стоило ли действовать так резко?

– Бежим, – шепнула она, поскольку Язон все еще сидел в прежней позе, как буддийский монах.

Он плохо понимал, куда и зачем нужно бежать, но почел за лучшее подчиниться. Ведь сколько раз она спасала его от смерти, да и здесь, на Солвице, успела проявить себя достойнейшим образом.

– Бежим, – согласился Язон.

И когда они закрывали за собой дверь в дальнем конце залы, заранее выбранную предусмотрительной Метой, через главный вход уже вваливалась целая толпа андроидов, вооруженных непонятно чем, но явно настроенных агрессивно.

Что ни говори, а пиррянской интуиции доверять можно. Путь, найденный Метой, оказался абсолютно правильным. Им открылся вход в некие подсобные помещения, слабо освещенные, заваленные пыльным хламом и отгороженные друг от друга массивными переборками бункерного типа. Двери стояли открытыми, где нараспашку, где частично, но было отчетливо видно, что не пользуются ими уже очень давно. Тяжелые петли скрипели и проворачивались с трудом – для Язона. Мета, не слишком напрягаясь, закрыла подряд три створки, да еще и провернула огромные заржавевшие штурвалы, блокируя нехитрые замки. А последнюю дверь они аккуратно приварили к косяку с помощью плазменного пистолета, тормозя погоню еще на несколько минут. Конечно, они готовились мысленно и к окружению. Чего проще сообщить по местной связи маршрут их движения и выслать навстречу другую ударную группу, ведь андроидов здесь для такой операции хватит. Однако Язон уже чувствовал: окружения не будет.

Вся эта планета была похожа на давно забарахливший механизм. Отдельные блоки еще работают, но в целом связи нарушены, управление пробуксовывает. Тем более после того, как главному андроиду снесли башку. Если, конечно, он был главным.