Возвращение в кафе. Как избавиться от груза проблем и поймать волну удачи

Первые четыре раза Джессика падала. Но потом, с пятой попытки, встала и прокатилась на доске до самого берега. Эта попытка, конечно, была не из тех, что входят в классику серфинга. Она шаталась, качалась и едва не падала. Но она это сделала.

Мы подбадривали ее изо всех сил.

Мало-помалу, волна за волной, она чувствовала себя все увереннее. Похоже, она начала становиться экспертом. Вскоре ей уже не нужно было, чтобы Майк подталкивал ее. Она разобралась в ритме волн и могла справляться самостоятельно. Через некоторое время – и по своей инициативе – Джессика решила, что с нее хватит серфинга по «белой воде», и начала пробовать волны.

– У нее отлично получается! – взволнованно сказала Эмма. Девочка некоторое время оставалась рядом с Джессикой на небольших волнах (та все еще держалась поближе к берегу), а теперь выгребла чуть дальше, туда, где были мы с Кейси и Майком.

– Ты очень хороший тренер, Эмма, – похвалил я. – И ты молодец, что так долго оставалась рядом с ней на маленьких волнах. Особенно если учесть, как я слышал, что ты без проблем справляешься с большими.

Эмма пожала плечами.

– Так меня папа учил.

– Знаешь, что я тебе скажу, Кокосик, – проговорил Майк и похлопал по доске Эммы, – я на какое-то время сменю тебя и присмотрю за Джессикой, если ты хочешь покататься на больших волнах с Джоном и Кейси.

Эмма кивнула:

– Хорошо.

– Сможете приглядеть за ней? – спросил он нас, указывая на Эмму.

– Без проблем, – ответил я. – Я все равно здесь по большей части отдыхаю.

Майк кивнул.

– Позови меня, если понадобится, Кокосик.

Он развернул свою доску к берегу и погреб к Джессике.

– Идут большие волны, – заметила Эмма.

Я оглянулся: приближалась длинная вереница волн.

– Все твои, – сказал я и улыбнулся. – Моим плечам надо немного передохнуть.

Я уселся на доску верхом. Кейси сделала то же самое. Эмма развернулась и начала грести. Большая волна прошла под нами, и на мгновение мы перестали видеть Эмму. Я знал по опыту, что она изо всех сил гребет по ту сторону волны. Через мгновение мы увидели, что она мчится, стоя на доске.

– Она молодец, – заметил я.

Кейси кивнула.

– Майк поставил ее на доску, когда ей было три года. В четыре она серфила по «белой воде». К пяти справлялась с довольно большими волнами.

– Полагаю, она это обожает.

– Уж это точно.

Я бросил взгляд в сторону берега и увидел, что Майк серфит рядом с Джессикой.

– Как там дела у Джессики?

Кейси улыбнулась.

– Ты имеешь в виду, помимо серфинга?

Я кивнул.

– Она справится. Она сейчас борется с внутренними демонами. С представлениями о том, кто она есть и что может предложить самой себе. Однако она справится. – Кейси повернулась ко мне. – А ты как?

Я развел руками.

– Трудно быть как-то иначе, чем «отлично», когда ты здесь и занимаешься серфингом. Это очень хороший канал.

– Хороший, что?

Я улыбнулся.

– Очень хороший канал.

– И что это означает в контексте «быть здесь»?

– Как-то раз я сидел в уличном кафе. Я как раз накопил достаточно денег, чтобы снова отправиться путешествовать, и составлял список вещей, которые надо взять с собой. За соседним столиком два человека обсуждали все то, что никуда не годится в этом мире. Правительство, систему образования, злоупотребление пособиями по безработице, падение фондового рынка. Короче, куда ни плюнь, все им было не так. И вот сижу я там – и у меня вдруг случается это потрясающее «Ага!».

– Которое ты, конечно, записал в свой блокнотик?

Я рассмеялся.

– Еще бы!

– И что это было за «Ага!»?

– Представь, что у тебя сотня телеканалов. Комедии, драмы, текущие события, кулинарные реалити-шоу, новости, спорт. Список длинный. Некоторые из этих каналов ты обожаешь. Другие тебе нравятся. Третьи вроде как ничего. А три из них тебя по-настоящему раздражают. До степени полного отвращения. Ты не можешь поверить, что эти программы допустили на телевидение. Мое «Ага!» состояло в том, что многие люди проводят свою жизнь, смотря те три канала, которые их ужасно раздражают. Поначалу они просто натыкаются на них. И эти каналы настолько им неприятны, настолько оскорбительны на каком-то уровне, что они чувствуют себя обязанными рассказать о них всем остальным. Вот затравка всех их разговоров: «А вы слышали такую-то новость? Как ужасно, что это случилось!» Или: «Как ужасно, что того человека поймали на таких-то злоупотреблениях! Правда?» И просто чтобы продолжать доказывать самим себе, насколько ужасны эти каналы.

– Они постоянно их смотрят, – договорила Кейси.

– Именно! Это становится для них всепоглощающим занятием. Они настолько увлекаются тремя каналами, которые вызывают у них возмущение, что перестают смотреть остальные девяносто семь. Со временем они и думать про них забывают, даже не помнят об их существовании.

– Значит, это, – Кейси, указала на солнце и океан, – хороший канал?

– Невероятный! – подтвердил я. – Кстати, я уверен, что в этот самый миг где-то на свете есть кто-то, кто делает то, что я нахожу отвратительным. И я мог бы сосредоточиться на мысли о том, что его поступки неправильны, несправедливы или эгоистичны. Но тогда я упустил бы все это.