Возвращение в Яблочное королевство. Стив Джобс, сотворение Apple и как оно изменило мир

Джобс не стеснялся выражать свое мнение, наблюдая, как Возняк совершенствует компьютер. Вместо того чтобы взять готовую плату памяти, Возняк решил разработать свою. Для компьютерщиков-любителей надежная плата памяти была настоящей головной болью, и именно память зачастую отделяла надежную машину от непредсказуемой. По сложности микросхемы памяти не уступали микропроцессору, а сопряжение этих микросхем — основных компонентов компьютера — представляло собой непростую задачу. Неисправная микросхема памяти могла вывести из строя компьютер, а обнаружить сбои в линейке микросхем памяти было чрезвычайно трудно. Возняк разрабатывал память в тот момент, когда ведущие производители полупроводниковых приборов пытались создать для них отраслевой стандарт. Микросхемы памяти существенно отличались друг от друга — технологией, скоростью и ценой, — и выбор оптимальной напоминал ставку в покере. Возняк отдал предпочтение микросхеме, о которой узнал в "Домашнем компьютерном клубе", — изделию компании из Санта-Клары под названием American Microsystems Inc. Джобс пришел в ужас, решив, что выбор Возняка неудачен, и принялся за поиски новой микросхемы Intel, которая еще не успела дойти до магазинов.

Обе микросхемы относились к динамической RAM, значительно превосходящей статическую, которой отдавали предпочтение любители. Динамическая память потребляет меньше энергии, чем статическая, и в долговременном употреблении обходится дешевле. Однако она гораздо сложнее, и большинство любителей придерживались следующего правила: "Статическая память работает, динамическая нет". Основное различие между этими видами памяти состоит в том, что хранящаяся в микросхемах динамической памяти информация сотрется, если ее не обновлять с помощью импульсов, следующих через две тысячные доли секунды, тогда как статическая память не нуждается в подобной "шоковой терапии". Кроме того, микросхема Intel была совместима с логической схемой, используемой в микропроцессорах, имела меньше выводов, чем микросхема AMI, и в конечном итоге стала промышленным стандартом, — инстинктивный выбор Джобса обернулся серьезным успехом. Возняк вспоминал нескончаемые споры по поводу подходящей микросхемы памяти: "Стив настаивал на важности правильного выбора. Нам повезло, что мы пошли по верному пути. Это был один из самых удачных аспектов всей разработки. Все остальные любительские компьютеры использовали RAM серии 2102 емкостью 1 Кб".

С одной стороны Возняка подталкивал Джобс, с другой теребил Алекс Камрадт. Весной 1976 года Камрадт и его маленькая фирма Computer Conversor все еще пытались превратить в надежный продукт терминал, разработанный Возняком летом 1975 года. Камрадт звонил ему домой и на работу, вылавливал на собраниях "Домашнего компьютерного клуба". Однако вскоре он обнаружил, что Возняку интереснее совершенствовать новый компьютер, чем заканчивать старую разработку. Камрадту также приходилось противостоять влиянию Джобса, который уговаривал друга сделать ставку на Apple, а не на компанию Call Computer, перспективы которой были весьма туманными. Желая придать больший вес своим аргументам, Джобс познакомил Возняка с Роном Уэйном, инженером-консультантом Atari, отвечавшим за техническую подготовку дистрибьюторов продукции компании. Уэйн с готовностью согласился помочь Джобсу придумать основную идею Apple, а также разработать печатную плату. Джобс утверждал, что компьютер Возняка обречен на неудачу, если попадет в руки Камрадта. И настаивал, что у машины откроются широкие перспективы, если ее производством займутся Возняк, Джобс и Уэйн.

Уэйн был грузным сорокалетним мужчиной с по-мальчишески вьющимися, но уже начинавшими седеть волосами. В конце шестидесятых он основал в Неваде компанию по выпуску игровых автоматов, которая обанкротилась во время экономического кризиса. Оставшись без денег, Уэйн занял 600 долларов, переехал в Калифорнию и в конечном итоге расплатился со всеми долгами. К тому времени, когда к нему за советом обратился Джобс, Уэйн пришел к выводу, что "потерпев столько неудач, нельзя считать себя счастливчиком". Он также свято верил, что инженеры оставляют неизгладимый след на земле, и любил рассуждать о "многогранной, холистической инженерной деятельности". Будучи холостяком, Уэйн жил в Маунтин-Вью, все свободное время посвящая книгам об экономических катастрофах и фальшивомонетчиках. Он убедил себя, что мировая экономика стоит на пороге краха, и пытался защититься от неминуемой катастрофы покупкой редких марок, старинных монет и золота. Уэйн также начал строить восьмифутовую копию морского хронометра Жюля Верна, аккуратно вырезая детали из картона. Ничего не понимая в полупроводниках и микросхемах, он стал помогать Джобсу в выборе аргументации, которая убедила бы Возняка не бросаться в объятия Камрадта. Уэйн успокаивал Возняка и объяснял, что великий инженер может прославиться только в том случае, если объединит усилия с великим бизнесменом. Он очень кстати вспоминал о том, что Эйфель дал имя башне, а Кольт пистолету.