Возвращение в Эдем

Надаске" внезапно умолк и невидящим взором уставился на воду, погрузившись в воспоминания.

Керрику уже приходилось слышать эту песню в ханане, где были заточены самцы. Тогда он ее не понял. Но теперь он знал, как на пляжи приходит смерть.

– Там что – плавают и тонут? – спросил Арнхвит, подметивший тоску в песне, но не понявший ее причины.

Надаске" быстро взглянул на мальчика и промолчал.

– Ты сыт? – спросил Керрик. – Если тебе надоела рыба, я принесу мяса… – и умолк, осознав, что самец не слышит его.

Арнхвит подбежал к Надаске" и дернул его за один из больших пальцев.

– Ты не допоешь песню?

Опустив голову, Надаске" промолвил:

– Это очень грустная песня… Не надо было мне начинать ее. – Высвободив палец из ладошки мальчика, иилане" посмотрел на Керрика. – С тех пор как я здесь поселился, чувство это все растет. Что со мной будет? Почему я здесь оказался?

Тоска мешала ему говорить, но смысл был понятен.

– Ты здесь потому, что мы с тобой эфенселе и я привел тебя сюда, – встревоженно ответил Керрик. – Не мог же я бросить тебя одного.

– Может быть, так было бы лучше. И я бы умер вслед за Имехеи. Два – это что-то, а один – ничто.

– Но мы-то здесь, Надаске". И мы трое – эфенбуру. Арнхвита нужно многому научить, и это можешь сделать только ты.

Надаске" шевельнулся и задумался над этими словами. Когда он заговорил, в его словах и жестах уже не было печали.

– Верно говоришь. Правда, эфенбуру очень маленькое, нас только трое, но это во сто крат лучше одиночества. Придется подумать и припомнить другую песню, повеселее. Должна быть и такая.

И он задвигался всем телом, вспоминая забытые слова…

Глава 13

Efendasi"esekeistaa belekefeneleiaa, deenkе"deedasorog beleksorop eedeninsu.

Дух Жизни, Эфенелейаа, есть высшая эйстаа Города Жизни, и мы его обитательницы.

Третий принцип Угуненапсы

Неторопливо шагая среди деревьев по залитой солнцем тропке, Энге наслаждалась покоем. Тяжелые испытания, перенесенные ею, ушли в прошлое, оставив воспоминания о жестокости и смерти. Настоящее было теплым и светлым, и будущее казалось лучезарным. И когда она вошла на амбесид, чувства эти отражались в ее походке и в движениях тела. И все, кто там был, обрадованно зашевелились.

– Разделяем твои мысли, Энге, – сказала Сатсат. – Мы видим, что они просто прекрасны.

– Не прекрасны, а просты. И пусть они согреют вас, как меня согрело солнце. Поглядев на город, я поняла, как далеко мы ушли. Подумайте – и разделите мою радость. Первой была Угуненапса, и она была в одиночестве. Она творила – и восемь принципов ее преобразили мир. Потом пришло время, когда иилане" поверили ее слову, но мало их было, и они потерпели за свою веру. Многие из наших сестер умерли. Были дни, когда всем нам казалось, что смерть неизбежна. Но вера в Угуненапсу не оставляла нас, и теперь мы живем в мире, созданном нашей верой.

Прекрасен наш город, и мы трудимся в ладу и согласии, а те, кто добивался нашей смерти, остались далеко и не ведают о нашем существовании. И, собравшись здесь этим утром, чтобы утвердить нашу веру, мы видим: все вокруг доказывает ее истинность. Между пальцами Угуненапсы обрели мы здесь мир и покой.

Все дружно обратили взгляды к месту эйстаа, и Энге подняла вверх два сомкнутых пальца.

– Мы все между ее пальцами, – произнесла она, и все последовали ее примеру.

Такая церемония сложилась сама собой и очень нравилась сестрам. Те, кого избрали руководить городскими работами, каждое утро сходились на амбесид, чтобы обсудить планы на день. Это был привычный для всех городов иилане" ритуал. И хотя место эйстаа оставалось пустым, сестры собирались перед ним.

Как-то, услышав пересуды сестер на эту тему, Энге объяснила им, что место эйстаа вовсе не пусто, что это место Угуненапсы. Эфенелейаа, Дух Жизни, и есть истинная эйстаа нового города, которая незримо правит на амбесиде. Теперь, собираясь, сестры с уважением смотрели на пустовавшее возвышение, уже не являвшееся для них пустым.

Спокойный ход церемонии был нарушен возгласом Фар', привлекшим всеобщее внимание. Но прежде чем она успела заговорить, вмешалась Элем.

– Срочное дело, необходимость говорить первой. Урукето голоден. Я должна вывести его на несколько дней в океан, чтобы покормить.

– Отправляйся сегодня, как только мы закончим, – приказала Энге.

– Мое дело тоже важно, – возразила Фар'. – И его следует обсудить до отбытия урукето.

– Нет, – твердо ответила Элем, – здоровье и безопасность огромного существа требуют срочности и не допускают споров.

– Великолепное замечание. Мудрые слова, – вмешалась Амбаласи, медленно приближаясь к стоявшим на амбесиде. – Мне уже случалось отмечать, что расположенность к долгим спорам зачастую перевешивает потребности жизни.