Возвращение в Эдем

Среди собравшихся иилане' она заметила знакомых, но виду не подала. Изобразив в походке силу и ненависть, она медленно прошествовала до выхода с амбесида и направилась к пристани.

Все это время Фафнепто стояла неподвижно, наконец Ланефенуу справилась с душившим ее гневом.

Прежде чем заговорить, эйстаа жестом потребовала водяной плод, осушила его и отбросила в сторону. И только тогда одним глазом обратилась к прибывшей, не в силах отвести второй от выхода с амбесида.

– Приветствую тебя, Фафнепто, – наконец проговорила она, – рада видеть тебя здесь во имя Саагакель, эйстаа Йибейска. Какое же из поручений эйстаа привело тебя за океан в мой город?

– Важное дело, воровство и предательство, дело тех, кто говорит о жизни, будучи частью смерти.

Ланефенуу сделала вежливый знак, прося замолчать.

Дело было серьезным, и всякой фарги нe следовало не только слышать о нем, но даже догадываться об его существовании. Большим пальцем она показала в сторону Муруспе. Когда эфенселе приблизилась, эйстаа быстро распорядилась:

– Отпускаю всех, кроме высочайших. – Муруспе передала приказ, сопровождая его резкими движениями неотложности. – Чтоб амбесид был пуст. – Когда последняя из испуганных фарги оставила амбесид, Ланефенуу заговорила вновь:

– Те, о ком ты говоришь, зовутся Дочерьми Жизни?

– Да.

– Тогда рассказывай. Только знай – их здесь нет, и никогда ни одной из них не будет в этом городе.

– Нет их и в Йибейске. Они были там и бежали, а потому я должна обратиться к тебе за помощью.

Все еще сотрясаясь от ненависти к Вейнте', Ланефенуу внимательно слушала. Когда Фафнепто закончила, со всех сторон послышались возгласы ужасавшихся советниц. Шум мгновенно стих, едва Ланефенуу потребовала молчания.

– Ты говорила об ужасном. Ужасном вдвойне. Потому что я командовала и командую урукето, и с потерей каждого из этих огромных созданий уходит часть моей жизни. Я помогу тебе всем, что в моих силах. Чего же хочет от меня твоя эйстаа?

– Только информации. Знают ли в твоем городе об этом урукето? Не видела ли одна из твоих капитанов его в море? Мы искали, но не нашли даже следа.

– Не знаю о нем, но можно поинтересоваться.

Муруспе, пошли за всеми капитанами и за Укхереб.

Быть может, изображение этого урукето покажется на снимках. А пока сядь здесь, Фафнепто, и расскажи мне об Энтобане, о его городах, ведь так давно оттуда ise прибывали урукето.

Но тут с жестом, свидетельствующим, что хочет говорить о важном, вперед шагнула Акотолп. Ланефенуу поманила ее пальцем.

– Вот Акотолп, иилане' науки, мудрая во всем. У тебя есть для нас информация?

– Отрицательная. Я помогала обрабатывать снимки.

И считала, что попадавшиеся на них урукето – наши.

Но сейчас я сама схожу за снимками, чтобы их можно бь<ло разглядеть внимательнее.

Ланефенуу жестом выразила согласие.

– Я сама посмотрю снимки, мои урукето знакомы мне, как мои эфенселе.

– Будет сделано, эйстаа. Требуется разрешение задать гостье вопрос.

– Разрешаю,

Акотолп повернулась к охотнице, пряча напряженность под складками жира.

– Известно, что я была среди тех, кто бежал из города, когда он был захвачен устузоу. Ты говоришь, что беглянки знали о Гендаси, и считаешь, что урукето пересек океан.

– Я так сказала У меня есть причины полагать, что этот урукето сейчас далеко от Энтобана.

– С нами бежала иилане', которая была у Дочерей Жизни главной, обладающая обширными знаниями и острым умом. Ее звали Энге. Известно ли тебе это имя?

– Да. Она была среди них, а бежать им помогла ученая по имени Амбаласи.

Потрясенная Акотолп едва смогла выговорить:

– Амбаласи! Моя учительница!

– Не только твоя учительница, но и недавняя гостья нашего города, мрачно заметила Ланефенуу. – Только она не говорила об этом, когда была здесь.

Ступай за снимками, Акотолп, и немедленно неси их сюда. Ты была права, Фафнепто; ты угадала – информацию о беглянках следует искать здесь и пропавшего урукето надо искать в Гендаси. Я помогу тебе во всем, потому что, как и твоя эйстаа, желаю, чтобы урукето нашелся, а твари смерти были наказаны. Да будет так!

Глава тридцать первая

Гунугул послала за свежим мясным желе: ей успело надоесть консервированное мясо, которым они питались всю дорогу – и теперь с наслаждением жевала. Вейнте' вернулась назад, позой отвергая все попытки к общению, и сразу же скрылась в камере урукето.

Чтобы сделать ей приятное, Гунугул велела иилане' из экипажа отнести ей угощение.

Оцепеневшая от ярости Вейнте' заметила в тусклом свете чью-то фигуру и поняла, что ей предлагают мясо. Выразив жестом признательность, она взяла предложенный кусок, откусила – и запустила им в кожаную стенку. Не могла она есть, даже дышать было трудно, хотелось бить и убивать – но кого? В темной камере было душно, и она встала и вскарабкалась на самый верх плавника. К счастью, она была одна – капитан вместе со всеми была занята на причале. Сквозь завесу гнева Вейнте' едва рассмотрела, что делается внизу. А там укладывали припасы, кормили энтиисенатов, взад и вперед сновали по городским делам фарги.