Возвращение в джунгли

– Пусть будет так, как ты хочешь, Ольга, – наконец сказал он. – Я не понимаю. Он потерял всякое право на твою верность, любовь, уважение. Он постоянно угрожает твоей жизни и чести, жизни и чести твоего мужа. Будем надеяться, что ты никогда не пожалеешь о том, что защищаешь его.

– Мне кажется, Рауль, – резко перебила она его, – что я ненавижу его не меньше, чем ты, но… кровь гуще воды…

– Я не прочь был бы сегодня исследовать состав его крови, – проворчал де Куд свирепо. – Они определенно старались запятнать мою честь, Ольга, – и он рассказал ей все, что произошло в курительной комнате.

– Если бы не этот незнакомец, их замысел имел бы успех. Кто поверил бы мне на слово, раз карты, оказавшиеся при мне, говорили против меня? Я уж и сам готов был усомниться в себе, когда этот г. Тарзан притащил к столу вашего драгоценного Николая и разъяснил всю их трусливую махинацию.

– Г. Тарзан? – переспросила явно удивленная графиня.

– Да. Вы знаете его, Ольга?

– Я видела его. Лакей как-то показал его мне.

– Я не знал, что он так известен.

Ольга де Куд перевела разговор на другие темы. Она вдруг поняла, что не так просто объяснить, почему лакей показал ей г. Тарзана. Возможно, что она чуть-чуть покраснела: граф, ее муж, смотрел на нее со странно ироническим выражением. – Ах, – подумала она, – нечистая совесть всюду находит пищу для подозрений.

II ЗАВЯЗЫВАЮТСЯ УЗЫ НЕНАВИСТИ И.?

Только поздно вечером на другой день Тарзан встретил тех двух пассажиров, в дела которых он вмешался, движимый негодованием. Совершенно неожиданно он опять наткнулся на них в тот момент, когда те меньше всего этого желали.

Они стояли на палубе в уединенном месте и в то время, как Тарзан с ними поравнялся, горячо спорили с какой-то женщиной. Тарзан обратил внимание, что она богато одета и молода, судя по стройной, хорошо сложенной фигуре; но лицо у нее было закрыто густой вуалью, скрывающей черты лица. Все они стояли спиной к Тарзану, – мужчины по обе стороны женщины, – и он незаметно мог подойти к ним совсем близко. Он понял, что Роков угрожает, женщина молит; но говорили они на незнакомом ему языке, и только по внешнему виду молодой женщины было ясно, что она испугана.

В манере Рокова была такая определенная угроза физического насилия, что человек-обезьяна на мгновение приостановился и, подойдя к ним вплотную, инстинктивно почуял атмосферу опасности. Он еще колебался, когда мужчина грубо схватил женщину выше кисти и стал крутить ей руку, как будто рассчитывая таким способом вырвать у нее обещание. Что случилось бы, если бы Рокову не помешали – об этом можно строить различные предположения. Но тут стальные пальцы схватили его за плечо, и сильная рука бесцеремонно заставила его обернуться и встретить холодные серые глаза незнакомца, который уже один раз встал на его пути.

– Sapristi! – прошипел разъяренный Роков. – Что это значит? С ума вы сошли, что ли, что снова оскорбляете Николая Рокова?

– Вот мой ответ на вашу записку, мсье, – спокойно ответил Тарзан, отбросив от себя негодяя с такой силой, что тот ударился о перила…

– Тысяча чертей! – завопил Роков. – Скотина, ты мне жизнью заплатишь за это! – И, вскочив на ноги, он бросился на Тарзана, стараясь на ходу вытащить револьвер из кармана.

Женщина в ужасе отпрянула.

– Николай! – крикнула она. – Не делай, о! Не делай этого! Скорее, мсье, бегите, или он убьет вас.

Но вместо того, чтобы обратиться в бегство, Тарзан спокойно пошел навстречу нападающему.

– Не стройте из себя посмешища, мсье, – сказал он.

Роков вне себя от ярости из-за того унизительного положения, в которое поставил его незнакомец, в конце концов вытащил револьвер. Остановившись, он хладнокровно поднял его на уровень груди Тарзана и потянул собачку. Курок щелкнул по пустой камере, рука человека-обезьяны быстро выбросилась вперед, как голова рассерженного пифона: легкое усилие – и револьвер полетел далеко за борт и упал в Атлантический океан.

Мгновение они стояли оба лицом к лицу. Наконец, Роков овладел собой. Он заговорил первый:

– Вам уже дважды было угодно, мсье, впутаться в дела, которые вас не касаются. Дважды вы позволили себе унизить Николая Рокова. На первый раз я решил оставить дело без внимания, полагая, что мсье действовал по неведению, но на этот раз я не забуду. Если мсье неизвестно, что за человек Николай Роков, то я могу его уверить: из-за этой последней своей дерзкой выходки у него будут основательные причины узнать и запомнить это раз и навсегда.

– Вы трус и негодяй, мсье, – отвечал Тарзан, – и больше мне нечего знать о вас, – и он обернулся к женщине, чтобы спросить, не повредил ли ей Роков, но она исчезла. Тогда, не удостоив больше ни единым взглядом Рокова и его товарища, Тарзан продолжал свою прогулку по палубе.