Возвращение в будущее

Двери бистро широко распахнулись, и на пороге возникла женская фигура. Элегантно одетая, лет двадцати восьми-тридцати девушка застыла в проёме, внимательно осматривая небольшой, полутёмный зал, и увидев братьев, решительным шагом двинулась в их направлении. Расстёгнутое лёгкое демисезонное пальто открывало великолепную фигуру. Чёрная, средней длинны, узкая юбка, скорее открывала, чем скрывала длинные, красивые ноги, обутые в высокие, на неимоверной шпильке сапоги. Три верхние пуговицы, одетая на выпуск белой блузки, создавали глубокое декольте, в котором открывалась взору высокая, упругая грудь. Пышные, распушенные волосы, чёрными волнами ниспадали почти до пояса. Немногие посетители замерли и провожали красавицу глазами. Девушка дошла до столика, за которым сидели братья, бесцеремонно бросила на него свою сумочку, сняла пальто, и. перекинув его через спинку кресла, уселась напротив мужчин, положив ногу на ногу.

— Так вот где скрывается наша сладкая парочка. Здравствуйте братцы. Что не ждали? — произнесла она практически без остановки, доставая и закуривая длинную, тонкую сигару.

— Мадемуазель, у нас не курят, — попытался остановить её подошедший официант.

— Потухни, червь, неси вот то, что им подавал, и ещё коньяка, хорошего, и сделай так, что бы нам не мешали. Лучше всего вообще всех выгони и закройся.

— Но мадемуазель… — начал было оправдываться официант.

— Ничего не говори, — остановил его Джеральд, — сделай так, как просит мадемуазель, я всё оплачу, включая понесённые убытки.

— Ба, Джерри, какой ты стал благоразумный, и давно с тобой это?

— Мадлен, ты хотя бы поздоровалась, сестрица, для приличия, — вступил в разговор Рональд.

— Это кто у нас про приличия вспомнил, ты даже не соизволил встать и пальто принять, когда к вам девушка подошла, а ещё о приличиях говоришь.

— Ты ворвалась так стремительно, что мы с братом, просто опешили.

— Да ладно тебе, опешили. Как по моим мирам шляться, и порядки там свои устанавливать так вы не опешили, а как пальто у меня принять так такие все растерянные стали.

— Так всё! Хватит! — она ударила по столу так, что подошедший в это время официант подпрыгнул и чуть не выронил поднос. — Вы мне тут ещё сказки рассказывать будете.

— Сестрица, успокойся, не место это разборки устраивать, давай обсудим всё по порядку, спокойно, я уверен, что мы сможем прийти к консенсусу. — Попытался успокоить разбушевавшуюся девушку Джеральд.

— Нет, благочинный мой братец, — ехидно ответила Мадлен, — никакого консенсуса у нас не получится, или вы выполняете все мои условия, или я раздуваю такой скандал, что разбираться с ним будут на самом верху, на Совете Семьи, и тогда я не знаю, чем всё закончится.

— Тьфу, ты, чёртова баба, — не выдержал Рональд, — ну и что ты вынесешь на Совет? Что, какой-то сумасшедший колдун устроил в твоём мирке, который ты давным-давно забросила, себе логово? Или то, что там появился смертный и навёл порядок. Должен сказать, что он выполнил твои обязанности. Да тебя на смех поднимут.

— Нет, я вынесу то, что этот, как ты говоришь сумасшедший колдун, твоя детская игрушка, которую ты должен был, давно уничтожит, а не пускать в свободное плавание. Не забывай, ты ещё от своего Вельдавула и его делишек не до конца отмылся. А ещё я вынесу на Совет, то, что один из Стражей Порядка вмешался в дела неподконтрольного им мира и раздул такой погребальный костёр, что чуть окраины Хаоса не пострадали.

— Постой, постой, причём здесь Стражи? Это всё человек устроил. — Возразил Джеральд.

— А чей этот человек сынок, ты случайно не знаешь, а? — Она в упор смотрела на брата.

Мужчинам стало неуютно в своих креслах, они начали ёрзать и переглядываться.

— Не понимаю, на что ты намекаешь сестра.

— Не понимаешь, так я тебе объясню. Ты, наверное, забыл, как проходил в этом вот мире учёбу и стажировку, и про ту девушку, красавицу такую, она кажется, русской была, тоже забыл. Так вот я тебе напомню. А ещё я тебе напомню, что после твоего с ней знакомства у неё сынок родился, и жил ты вместе с ней ещё несколько лет, пока родители тебя не отозвали отсюда и не заставили делом заниматься, а ты ещё уезжать не хотел. Упирался. Кричал, что здесь останешься, что ребёнок не может, без отца расти. И успокоился только после того, как тебе сказали, что та женщина с ребёнком погибли в авиакатастрофе. Забыл всё это?

— Мадлен, откуда тебе всё это известно? — Джеральд с ужасом смотрел на девушку, — ты тогда ещё совсем ребёнком была.

— «Ты тогда ещё совсем ребёнком была», — передразнила девушка брата, — любовь у него понимаешь, а как только про катастрофу узнал, тут же успокоился и про любовь забыл, даже на похорон не приехал.

— Я был занят, меня родители отправили в другой мир.

— Да не был ты ничем занят, просто тебе было наплевать. А мне нет. Я их тогда вытащила, не дала сесть в тот самолёт, и отца ребёнку я нашла. Так что забудь, нет у тебя сына, и не было никогда. Но Стражем Порядка он, тем не менее, считается, и его вмешательство в дела моего мира, запрещено законом, и ты, брат прекрасно про это знаешь.