Нашей принципиальной трагической ошибкой было то, что мы, народы, живущие в Северной Атлантике, жители побережья, которые добывают пропитание от моря в той же степени, как и от возделывания земли, считали само собой разумеющимся, что присущее нам стремление к свободе, связанное с тем, что мы в демократии обрели такую форму жизни, которая обеспечивает постоянную возможность осуществления разнообразных устремлений людям, живущим у моря, этим мятежным морским душам, — что это стремление к свободе, равенству и братству присуще и всем остальным людям так же и в той же степени, как и нам самим. И мы стремились распространить среди других народов те принципы, которые были так важны для нас самих. Хотя порой нам приходилось вести кровавые битвы, чтобы завоевать то или иное право и утвердить свободу.
При этом мы всегда стремились строить, совершенствовать наше общество путем мирного сотрудничества разных слоев населения, пытались решать все наиболее важные проблемы на народных собраниях, народных форумах. Те эксперименты, которые в настоящее время проводятся в некоторых странах с целью сделать общество полностью единообразным, искоренив многообразные человеческие типы, и целенаправленно формируют определенный, один-единственный человеческий тип, человека, у которого мозг становится лишь своего рода механизмом, принимающим распоряжения вышестоящих правителей, а мыслительная способность индивида становится подобием отростка слепой кишки, ненужным, не имеющим самостоятельного значения придатком, аппендиксом, — абсолютно непонятны нам, народам, живущим по берегам Атлантики. Мы отвергаем такие эксперименты как совершенно не отвечающие нашему историческому развитию.