Возвращение в Бэлль-Эмбер

— Ну и почему же говорят, что женщины не могут играть на рояле? Исполнение удивительное, великолепное, однако, так печально старомодное. В мое время от каждой юной леди требовалось некоторое умение играть, но я не припоминаю, чтобы кто-нибудь играл хотя бы наполовину так же прекрасно, как ты, Кэрин!

Его искренний тон заставил ее улыбнуться.

— Подозреваю, вы милейший человек, дядя Марк!

— У меня есть любимая пьеса, — улыбнулся он, польщенный комплиментом. — «Посвящение» Шумана. Ты знаешь ее? Я слышал ее в исполнении Горовица на «бис» много лет тому назад, на одном из его концертов в Нью-Йорке и никогда этого не забуду!

Левой рукой Кэрин нашла до бемоль.

— Я не Горовиц, дядя Марк, но, если вы закроете глаза, это будет не столь заметно!

Он улыбнулся и закрыл глаза, чтобы немедленно их открыть. Его очаровали как звуки, так и зрелище. Юная Кэрин была прирожденным музыкантом, но особую склонность имела к роялю, как и ее покойный отец. Когда отзвучала последняя нота, дядя Марк выразил свое удовольствие энергичным кивком головы: ему вовсе не хотелось нарушать чары музыки пустыми словами.

Кэрин улыбнулась, а ее пальцы уже искали другую прелестную старинную мелодию — «Грезы любви» Листа. Мягкое «Ах» за ее спиной дало ей понять, что она угадала правильно: это тоже было любимым!

Но идиллия была нарушена. В дверях гостиной появилась темная голова Филиппа.

— Дядя Марк, так вот вы где? А я разыскиваю вас уже четверть часа! Вы же не собираетесь сидеть здесь и слушать Кэрин, правда? Она сможет сыграть для вас в любое время!

Марк Эмбер стряхнул с себя задумчивость и невозмутимо встал.

— Боюсь, Кэрин, что у Пипа достаточно веская причина, но твой следующий концерт состоится не так уж скоро. Спасибо, дорогая. А теперь, не присоединишься ли к нашей экскурсии?

Он подошел и помог ей закрыть крышку рояля, а затем вывел молодежь на солнечный свет.

Утро сияло лазурью и золотом, их повсюду встречало буйство весенних красок. Флинн, главный садовник, был крупным специалистом по выращиванию рододендронов, и в его владениях, кажется, преобладали два вида растений: тонкие, как бумага, азалии с обилием изящных лепестков, кое-где только пробивающиеся сквозь дерн, и уже пышные гроздья ярко-розовых и белых цветов, гнездящихся под изогнутыми ветвями прекрасных старых камедных деревьев, окруженных зарослями настоящего рододендрона с ярко-розовыми кружевными гроздьями соцветий. У самого пруда, вплоть до воды, тянулись заросли самшита и суккулента, образующие, ошеломляющий по цветовой гамме, естественный, цветущий ковер.

Когда они подъехали к виноградникам, Кэрин ощутила себя на вершине блаженства. Они медленно ехали по усыпанному гравием склону, мимо поразительно прямых рядов роскошных лоз.

— «Vitis vinifera» note 6.— напевал счастливый Филипп, бегущий впереди них. Марк Эмбер улыбнулся, заметив изумленный взгляд Кэрин.

— Священный виноград! Древнейший символ как языческих, так и христианских божеств!

— А какая потрясающая аура его окружает, не так ли? И притом, это самое стойкое растение! Вы пишите о нем книгу, да, дядя Марк?

— Я писал ее, время от времени, на протяжении последних двадцати лет.

— Так долго!

Кэрин с восхищением посмотрела на, четко очерченный, профиль его лица, необыкновенно живого для человека его лет.

— Здесь еще много неизведанного, Кэрин, если учесть, что происхождение вина теряется в тумане античности. По некоторым источникам, его история уходит в восьмое тысячелетие до нашей эры. Во всяком случае, можно быть уверенным, что в четвертом тысячелетии до нашей эры, в долинах Междуречья, уже были разбиты виноградники. Тебе, наверное, интересно узнать, что первое упоминание о виноградниках встречается в древнейшем памятнике литературы — эпосе Джилгамеш.

— Вынуждена признать свое невежество! — улыбнулась Кэрин, остановившись, чтобы вытряхнуть гальку из своей сандалии.

— Поэма на семитском языке, дорогая, — успокоил ее Марк Эмбер, — начертанная на глиняных дощечках, и сохранившаяся поэтому навсегда.

Он начал напевно и ритмично декламировать:

— Его плод — аметист,
Виноградная лоза на решетке радует взор,
На ее ветвях созрели гроздья винограда,
Похожие на лазурь.
Плоды его — чудесны на вид!

— Лазурь! Какое прекрасное слово!

Кэрин наблюдала, как Марк покачал в руке зеленую гроздь.