Возвращение в Ахен

Фрат вспыхнула от удовольствия. Солнечный луч упал ей в глаза, и она прищурилась. На Мелу словно брызнуло голубым светом.

— Я рада, что ты говоришь это, Мела, — сказала Фрат, передавая ему лук. — Но я совсем не верю тебе.

Мела подержал лук в руках, а потом сказал:

— Я не хочу нарушать порядок вашего состязания. Пусть стреляет Пузан, как вы и договаривались.

Пузан, поначалу разъяренный тем, что о нем забыли, теперь разозлился оттого, что о нем вспомнили.

— Нет уж, — язвительно произнес он. — Пусть непревзойденный господин Мела стреляют попервости. А то как в живое, извините, мясо палить — это мы завсегда. А как мастерство показать, сноровку и умение — это мы в кусты. Пущай Пузан, стало быть, отдувается. А у Пузана, кстати говоря, еще раны не зажили, предательски нанесенные из-за угла… То есть, из-за куста, — поправился великан, который даже в гневе желал быть точным. — И могут открыться в любую минуту, очень даже запросто, от чрезмерного напряжения мышц… — Он повертел лук в руках, поводил по нему зачем-то носом и заключил чуть не умоляюще: — Да и сломаю я его…

Мела, почти не глядя, выпустил одну за другой три стрелы. Две попали в цель, третья вонзилась в ствол дерева.

Издалека донеслись чьи-то голоса. Мела подошел к своим стрелам, вынул их и протянул девушке. Из ранки на стволе сосны потекла смола.

— Прощай, Фрат, — сказал Мела и повернулся, чтобы идти.

Фрат удивленно вскинула на него глаза. Она вдруг растерялась. Пузан, преисполненный благодарности к этой девушке, которая одна во всей деревне была к нему добра, осторожно прикрыл лапой ее плечо.

— Пущай идет, коли ноги носят, — прогудел он. — Подумаешь, антик с хризантемой. Всех-навсех болотная поросль, а туда же — в амбиции входит. Иди-иди, скучать не будем. Пальни еще по какому— нибудь доверчивому, беззащитному великану, не промахнешься… А вы, госпожа Фрат, зря расстраиваетесь. И получше имеются, и очень даже…

Фрат не слушала утешений чудовища. Мела уже ушел, невозмутимый, как всегда.

Голоса приближались. Несколько человек из деревни шли по той же тропинке, что и Мела, обходя Фрат и Пузана слева. Они возбужденно переговаривались.

— Похоже, они идут по следу врага, — сказала Фрат, сразу взяв себя в руки. — Проклятье! Неужели враги добрались уже до наших окраин?

Она поспешно поправила пояс с мечом.

— Подай мне щит, Пузан.

— Он дырявый, госпожа Фрат! — всполошился великан. — Я сбегаю за новым, а? — Он сделал уже движение, словно собирался бежать к деревне, но гневное выражение на лице девушки пригвоздило его к земле. Вдохновение угасло в великаньей душе, и он послушно подал воительнице ее щит с торчащими из него красными стрелами. — Там же опасно, — сказал он жалобно, — чего вам идти… И без вас, поди, справятся с супостатом…

— Мела не знает, что зумпфы вышли к околице, — ответила Фрат. — Я должна предупредить его. Они хоть и дикари, но ловушки устраивать еще не разучились. Не бойся, Пузан. — Она погладила его по локтю и исчезла в зарослях.

Мела быстро шел по тропинке. Голоса приближались. Он не останавливался. Если кто-нибудь и мог сейчас обнаружить его, выделив его силуэт среди пестрой зелени, пронизанной светом, так это Аэйт. Но братишка в плену, и никто на всех болотах (дальше реки Элизабет Мела не заглядывал даже в мыслях) не шевельнет пальцем, чтобы вызволить его. Так что бояться некого.

— Мела!

Кричала Фрат. Кричала совсем близко, уверенная в том, что он слышит. И те, что шли сзади, слышали ее тоже.

— Мела! Будь осторожен! Тут опасно!

Он нахмурился и замер. Золотистые пятна света пробежали по его лицу, не выделяя, а скрывая его. Голос Фрат вдруг сорвался:

— Мела! Великий Хорс, жив ли ты?.. Мела…

Мела сильно прикусил губу. Как некстати… И Фрат меньше, чем кто бы то ни было, заслужила такое…

Бесстрашная воительница всхлипнула. Он увидел ее на тропе. Она прошептала так, словно он уже умер и она разговаривала с его душой:

— Зачем ты был так неосторожен, Мела?

Он вздрогнул — и это движение выдало его. Фрат застыла с широко раскрытыми глазами, а потом, отбросив в сторону щит, побежала к нему. Беспомощно опустив руки, Мела смотрел, как она летит по тропинке, легко и сильно отталкиваясь от земли. Корни сосен, проползающие под толстым хвойным ковром, золотые солнечные пятна, маленькие ноги, обутые в ременные сандалии…

Она не успела добежать до него. Грубые руки схватили Мелу, отобрали меч, заломили локти за спину и поставили на колени. Мела не сопротивлялся.

Фрат замерла, точно наткнувшись на стену. Стоя на коленях, Мела смотрел снизу вверх, как меняется ее лицо по мере того, как она узнает тех, кто держит его. Она стала тяжело дышать. И тут, словно желая дать ответ на все невысказанные вопросы, один из схвативших Мелу нащупал на его шее кожаный шнурок, сильно дернул и сорвал маленький мешочек. Очень медленно развязал тонкие завязки и вытряхнул на широкую ладонь содержимое мешочка. Нестерпимо ярким блеском сверкнуло золото, уничтожая последнюю надежду.

Это были тяжелые женские серьги с пластинами, изображавшими лебедя и его отражение, — ритуальный дар для Черной Тиргатао.