Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)

Когда сзади донесся снова топот сапог, крики, а туннель наполнился визгом пуль, что рикошетили от металлических стен, уносились по страшным, непредсказуемым траекториям, в голове вспыхнуло обреченное: «Все, отбегался», а затем всплыла и еще одна мысль: «А не хватит ли?..» У него нет сил драться с этим организованным миром, где компьютеры, электроника, тотальное наблюдение, а у людей в руках не мечи и топоры, а стреляющие на огромные расстояния скорострельные автоматы…

Две пули ударили в спину, когда он начал поворачиваться. Еще одна впилась в бок. Боль была дикой, он закричал, заплакал, попытался как-то заглушить боль, но сил не оставалось, пальцы едва-едва удерживают пулемет, он повернулся к ним лицом, еще две пули ударили в грудь, одна угодила в колено.

Он нажал на спуск, пальцы едва удерживали трясущееся чудовище. Что-то горячее ударило в голову как молотом. Перед глазами вспыхнуло. Он завалился навзничь, пулемет выпал из онемевших пальцев. Мелькнул металл потолка со светящимся плафоном пуленепробиваемого стекла.

Острая боль стегнула снова, когда ударился о бетонный пол. Его перевернуло лицом вниз, и он уткнулся в холодный металл. Рельс утоплен в бетоне вровень с полом. Пахнет разлившимся маслом, мазутом, солидолом…

Сознание не потерял, когда левую сторону ослепило, он смотрел сквозь красную пелену. Тело инстинктивно поползло, цепляясь руками за шероховатый бетон, подтягивая себя, заставляя тащить непослушные колоды ног…

В спину и ноги ударило горячим свинцом еще несколько раз. Он полз, заставляя себя двигаться, пусть и бесполезно, а сзади топот сапог стал громче, взволнованный голос вскрикнул:

– Все еще живой!.. Да я сам всадил в него с десяток пуль!..

– Всего изрешетили, – донесся второй голос, в нем был почти суеверный испуг. – Вон дыры… Кровищи…

И холодный командирский голос, по которому Олег сразу увидел перед угасающим взором полковника-парашютиста, командира элитного спецподразделения:

– Судя по тому, что он натворил, мы завалили крупного зверя.

– Редкого, – сказал кто-то с нервным смешком.

– Уникального…

В поле зрения появились сапоги с металлическими подковками. Еще одна пара сапог загородила дорогу, тяжелая подошва с силой опустилась на пальцы, вжав их в бетон. Он ощутил сквозь мягкую резину пластинки противоминной защиты.

– Господин полковник, контрольный выстрел… или возьмем с собой?

Голос прозвучал как будто из машины:

– Похоже, его уже пытались брать живым. Вы видели, сколько трупов?.. Да и не выживет он на обратном пути. Добей!

Над ним грохнуло, рядом со щекой упала окровавленная кисть. Пальцы с синей татуировкой «Iron maid» все еще судорожно сжимали приклад автомата. Раздался дикий крик, кто-то споткнулся о его тело, упал. В сторонке дробно строчил автомат. Олег услышал треск ответных выстрелов. Над ним закричали, что-то ударило в ухо. Он подхватил упавший автомат, стряхнул оторванную кисть, чей-то ботинок тут же наступил на руку, еще одно тяжелое тело обрушилось на спину. Он сумел поднять автомат и дал длинную очередь в мечущиеся фигуры, что наконец-то залегли и начали поливать свинцом что-то впереди.

Полковник приподнялся и дважды выстрелил в него из пистолета. Олег принял раскаленные комочки металла в середину груди. Его собственный автомат выпустил последние пули и захлебнулся, однако из группы преследователей если кто и шевелился, то это были предсмертные судороги.

Он выронил автомат, рухнул лицом вниз. Снова зашелестели шаги, на этот раз – словно к нему летела стрекоза с ее слюдяными крылышками. Тонкие пальцы обхватили его голову, на щеку упала горячая слеза.

– Олег!.. Олег!.. Ты не можешь со мной так поступить!

В бледном свете ее испачканное лицо показалось ему прекрасным, хотя правую скулу пересекала глубокая царапина от пули, а кровь широкой полоской сползала по щеке.

Он сцепил зубы, попробовал подняться. Она с плачем хваталась за него, пыхтела, пыталась поднять, наконец подсунула голову ему под руку, изо всех сил уперлась ногами в пол.

С ее помощью он с великим трудом переступил через труп. В полумраке впереди вырисовывалась площадка грузового лифта. Там лежал брошенный автомат Калашникова, из которого Юлия сперва опустошила подствольный гранатомет, а затем и диск до последней пули.

Сейчас она всхлипывала у него под рукой, он чувствовал, как ее трясет. Он прошептал с трудом:

– Для пацифистки… совсем неплохо…

Она брызнула слезами, из носа потекло, по щекам побежали целые ручьи.

– Я чудовище!.. Я чудовище!

– Еще какое… – согласился он. – Зато какое красивое!..

– Я чудовище, – повторила она. Слезы катились градом, в глазах был ужас. – Я стреляла в них, они падали… но я ничего не чувствую!

– А зачем… ревешь?

– Потому, – вскрикнула она яростно, – что ничего не чувствую!.. Я не человек!.. Я убивала людей… молодых здоровых мужчин… и не упала, сраженная громом и молнией… своей совести!

Чтобы не упасть, он выбросил в сторону руку и уперся в холодный металл стены, пережидая головокружение. Кровь все еще проступала из ран. В голове звенело, он страшился, что вот-вот все закроет черной пеленой. Правый глаз закрыло громадным кровоподтеком, мир стал пугающе плоским.

– Молодец, – шепнул он. – Настоящая, современная… Их жизни – на фиг, главное в себе покопаться…

Его шатнуло сильнее. Юлия вскрикнула и поспешно уперлась в пол крепче. Он обвисал, она со страхом ощутила, что в его могучем теле сил уже не осталось, жизнь в самом деле готова вот-вот оборваться. Задержав дыхание, она ухватилась обеими руками за его сползающую с плеча руку, уперлась, потащила к лифту.

– Только попробуй, – пригрозила она. – Только подохни!.. Я тогда так зареву, так зареву!

– Не надо… – прошептал он. – Нам осталось… зайти к Яфету…

Глава 57

За спиной послышались торопливые шаги. Олег неверными движениями нащупывал оружие. Юлия с плачем высвободилась из-под его руки. Тяжелый автомат выскальзывал из пальцев, она с трудом развернула его в сторону погони.

В круге света появился человек. Юлия почти нажимала на спуск, когда тот вскрикнул:

– Юля, не вздумай бабахнуть!.. Я ведь не Олег!

В бледном свете неоновых ламп блеснуло старое благородное серебро пышной шевелюры. Россоха был бледен, задыхался, грудь ходила ходуном, а ноги спотыкались и подвертывались на каждом камешке.

– Господи! – вскрикнула Юлия. – Откуда вы?.. Я вас чуть не…

Россоха вымученно улыбнулся еще издали:

– Я член Совета… но вышел вас встретить. Догадываюсь, что дело не совсем чисто. Яфета люблю и уважаю, но Олегу верю… даже когда не понимаю… Боги, что с ним?

Олег, оставшись без поддержки Юлии, без сил опустился на землю, прислонился к стене. Глаза его медленно закрывались, взгляд был невидящим.

– Жив, – прохрипел Олег, не поднимая век. – Но теперь не то что пуля… меня жук на лету стукнет – помру… Хотя какие тут жуки?

Россоха сказал торопливо:

– Вокруг Купола, как у вас говорят, чисто.

– А на самом деле?

– Трупы, – ответил Россоха сердито. – Горы трупов. Я шел по щиколотку в крови!.. А твой друг, что зачистил вокруг Купола все на километр – теперь там даже муравья живого не встретишь, – колотится в Купол, но туда не войти… Но он не знает, да и ты, похоже, что вон там установлен ядерный заряд самоликвидации. Там сейчас офицер, он держит палец на черной кнопке!

Олег прохрипел:

– И ничего нельзя сделать?

– Если мы ворвемся, ему достаточно только чуть шелохнуть кончиком пальца. Даже мертвый, он успеет включить заряд. А там никакого таймера, взрыв произойдет мгновенно! Я знаю, сам все оборудовал…

В голове камнедробилка работала все яростнее. Крупные камни лопались со страшным грохотом, средние – с сухим треском, но страшнее всего был визг перемалываемого песка.

– Эх… Но все равно, если не остановим сейчас… то он через пару минут все равно нажмет эту кнопку…

С этими загадочными словами он качнулся и двинулся вдоль стены. Массивная стальная плита выступала прямо из гранитной стены, коробка с кодовым замком темнела как обугленная.

Пальцы Олега легли сверху, веки опустились, а лицо стало совсем серым. После паузы губы шелохнулись:

– Он за столом… спиной к нам… Правая рука на пульте… палец в самом деле… сволочь, а если чихнет?.. Врываемся по моему сигналу…

Юлия передернула плечами. Россоха спросил осторожно:

– Но ты уверен…

– У нас будет две-три секунды, – прошептал Олег. – Надеюсь, что будет… У него на краю стола лежит лист бумаги с какими-то записями… Сейчас он соскользнет на пол…

Юлия прерывисто вздохнула. Олег вытащил из ее кобуры пистолет, кивнул Россохе:

– На счет «три»…

– Я готов.

– Один… два… три!

Дверь распахнулась, они ворвались разом, но грузный Россоха внезапно оттолкнул Олега, бросился вперед. Ошеломленный, он едва не упал на Юлию, с трудом выпрямился и понесся следом.

Он догнал Россоху в тот момент, когда тот миновал коротенький коридорчик и влетел в комнатку.

Человек выпрямлялся из-под стола. В одной руке у него был лист бумаги, другой он сжимал массивный пистолет. Из дула сверкнул огонь, по ушам ударил грохот выстрела. Россоха сделал еще два быстрых шага на подкашивающихся ногах и упал вниз лицом.

На долю секунды позже первого выстрела грянул второй. Верхнюю половинку черепа офицера снесло, как ударом секиры. Окровавленные кости упали на стол, а сам он рухнул рядом с Россохой, кровь хлестала как из зарезанного барана.

– Что ты наделал, дурак? – прошептал Олег.

Он опустился на колени возле старого друга. Вместе с Юлией осторожно перевернули его на спину. Грудь была разворочена настолько, что Юлия сразу подумала про разрывные пули. Из отверстий фонтанчиками била алая кровь, края раны стали широкими и рваными, как ущелья.

Олег сказал настойчиво:

– Соберись!.. Ты можешь, я знаю, можешь затянуть раны!..

Глаза Россохи открылись, он шепнул:

– Наверное… могу…

– Так давай же!

Он наложил руки, послал жар через кончики пальцев. Губы Россохи слабо дрогнули:

– Нет…

– Быстрее, – прохрипел Олег. – Кровь уходит!.. Пережми сосуды!..

– Нет, – прошептали обескровленные губы. – Нет… Единственное, что я еще не познал… Хочу познать, что есть смерть…

Олег вскрикнул:

– Нет!..

– Да, Олег… Меня эта жгучая тайна затягивает, как бездна… Уже ни о чем не могу думать. Я пытался представить, вообразить… Не смог! Я хочу ощутить это… Я не могу с этим бороться…

– Не смей!!!

Его страшный шепот заставил вздрогнуть каменные стены. Над головой звонко лопнул матовый плафон, Юлия со страхом и жалостью увидела, как у Россохи загорелись желтым светом глаза.

– Я уже вижу… – прошептали застывающие губы. – Это… это ужасно…

Олег встряхнул его за плечи, закричал в ухо:

– Вернись!.. Попробуй вернуться!

Россоха затихал, губы окаменели. Олег вскинул голову, его зеленые глаза невидяще уставились в низкий свод. Олег зарыдал, лицо его дергалось, плечи тряслись.

Юлия схватила за жилистую руку:

– Ты… не смей! Он жил один, понимаешь?

Он медленно повернул к ней бледное лицо с мокрыми дорожками слез. Она увидела в глубине зрачков безумие, смертельный страх, еще что-то ужасное, у самой по всему телу пробежал озноб… но страшный огонек в его отчаянных глазах медленно угасал. Из груди вырвался мощный вздох.

– Да, – услышала она сиплый шепот. – Ему не надо было убирать навоз.

Она не поняла, при чем тут навоз, но с усилием оторвала его от трупа, заставила подняться на ноги.

– Яфет действует! – прокричала ему прямо в ухо. – «Башня-два» строится!

Он качнулся, тяжелая, как стрела подъемного крана, рука легла ей на плечи. Юлия сцепила зубы, задержала дыхание и с усилием повела его, потащила в лифт. Тот поднимался не больше двух минут, а когда вышли в туннель, у нее из груди вырвался испуганный крик.

Из темноты вынырнула массивная фигура, похожая на вставшего на дыбы медведя, но лязгающая металлом, словно танк. Юлия сперва увидела свисающие с плеч гранатометы, ракетные ранцы, крупнокалиберные автоматы, сумки с запасными дисками, гранатами и всякими страстями, затем узнала Мрака.

Страшный голос проревел раздраженно:

– Купол заперт!.. Я бы их всех, гадов… Эй, ты что-то хреново выглядишь… Палец прищемил?

– Мрак… – ответил Олег. Юлия чуть не заревела от счастья, когда расплющенные губы Олега раздвинулись в ухмылке. – Все позади, Мрак…

– Что?

– Бок уже снова… – сказал Олег. Он глубоко вздохнул, ребра четко проступили под кожей. – Все метастазы наконец-то… Но Россоха погиб. Красиво, по-геройски. И сразу двух зайцев зашиб. Ладно, потом объясню… Сбрасывай это железо к черту! Стрелять не придется.

– Голыми руками побьем, – оживился Мрак. Потом в коричневых глазах появилось сомнение. – Ты вроде бы не совсем… А там пятеро таких лбов!

– Там Кропоткин, – ответил Олег.

– Один из Семерых?

– Нет. Но боюсь… что власти у него теперь побольше, чем у всех Семерых, вместе взятых.

Камнедробилка перемолола и песок, затихала. Мысли пошли ясные, четкие, намного более четкие, чем когда-либо раньше. Кропоткин, вспоминал он на ходу все, что знал об этом преданном помощнике Яфета, Кропоткин… Фанатик идеи слияния всех народов в единую семью. Для него «Башня-два» – Библия, Коран, устав партии. Весь громадный талант организатора бросил на создание собственных военизированных соединений. Расположил их в подземельях Москвы, где вся армия России и все войска НАТО могут исчезнуть как иголка в стоге сена. У него войск, конечно, поменьше, зато это самые отборные части. Не скупясь, не отчитываясь перед налоговыми органами, он закупал самые лучшие образцы вооружения, средства слежения, подслушивания, а наверху в его руках уже были основные средства информации.

Кристально чист, для себя не взял ни копейки, это было бы заметно, для Семерых таких тайн не существует, такого не допустили бы до таких высот, до таких рычагов. Человек идеи, честен, смел, умен, предан идее всемирного правительства до последней капли крови. И вот сейчас он единственный, кто получил доступ в Малый Купол, так как именно на его плечах грязная работа по захвату власти на всей планете…