Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)

Нога недовольно дернулась. Мрак и не ждал вразумительного ответа, Олег за всю жизнь еще не выдал ничего вразумительного, но на этот раз там, под машиной, мялось, кряхтело, пытаясь как-то объяснить серый туман в рыжей голове:

– Мрак, это трудно объяснить… но там прорезались какие-то светочувствительные клетки. В ушах. На самих ушах, снаружи. Там, где у тебя шерсть… Хотя она у тебя и внутри, и снаружи… Так вот, у меня это снаружи…

– Шерсть?

– Да нет, не совсем шерсть. Вернее, совсем не шерсть. Словом, я вижу теперь и сзади. Пока хуже, чем глазами, но уже кое-что различаю. Голова кружится, даже болит, от бинарного к квадро – как бы череп не треснул, как горшок в огне…

Мрак присвистнул.

– Значит, – сделал он глубокомысленный вывод, – фигу тебе за спиной показывать не стоит?

– Мрак, – донеслось из-под машины печальное, – ты все такой же грубый.

– Это я еще нежный, – заверил Мрак. – Ты просто забыл, каким я бываю грубым!

Ноги укоротились, словно Олег пытался от грубости забраться под машину весь, как черепаха прячется под панцирь.

– И как ты с ними связываешься?

Из-под машины прозвучало:

– Это сложно. Прислушиваюсь, чувствую желание что-то сделать, а потом полдня думаю: почудилось или это их зов?.. К тому же отвечаю уже не им, а следующему поколению. У них срок жизни короток, метаболизм бешеный…

Мрак подумал, признался:

– Не знаю, понравилось бы такое мне? Кто-то во мне роется, копает, черт-те что строит…

– Не кто-то, а ты сам. В тебе тоже строят, как и в других людях. Только мои перешли, так сказать, на другой уровень слесарения. Что-то вроде НТР затеяли…

– Надеюсь, твои мелкие… ну, твое народонаселение там, внутри, знает, что творит.

– О чем ты?

– Чтоб не начали тебя перестраивать, скажем, в ящера.

– Почему в ящера?

– Да так, примелькался просто. Куда ни взгляни, одни динозавры. Или в ворону. Мол, вороне жить легче. Работать не заставляют. Летай себе да капай людям на головы…

Ноги недовольно дернулись.

– Эта мысль в голову не приходила. Хотя… Нет, глупо. Они ж понимают, что, если стану динозавром, меня тут же пристрелит милиция. Бродячих собак и то отстреливают!

– Но ты им как-то сообщи, – предупредил Мрак. – Ты ж всегда был таким… гм, осторожным, а теперь я на тебя удивляюсь, Олег.

Мрак замолчал, а в поле зрения Олега появились женские ноги.

– У нас все готово, – сообщил звонкий голосок Елены. – А как вы?

– Заканчиваем, – ответил Мрак. – У меня готово, это рыжий чего-то копается.

– А что делал ты? – спросила Елена.

– Созерцал, – ответил Мрак гордо.

Елена держалась так же ровно, как и всегда, только глаза счастливо блестели да щечки окрасило румянцем. Похоже, ее особенно не потрясло, что они с Олегом застали еще древние времена, больше занимает то, что он может оборачиваться волком, она может его чесать и гладить, а потом вместе бегать по подмосковному лесу.

– Вот только в багажник не помещается, – пожаловалась она.

– Разве? – удивился Мрак. – Пойдем посмотрим.

Когда Олег вылез, багажник все еще был пуст, как пещеры Кумрана. Все, что женщины увязывали, Мрак великолепным жестом зашвырнул в щель на радость будущим археологам. А Елена говорила Мраку голосом прилежной школьницы:

– Но ведь историю нужно знать, чтобы не повторять ошибок.

Мрак сказал покровительственно:

– Леночка, ты рядом с двумя мужчинами, а не двумя придурками! Так что многозначительные дурости брось, брось… В истории человечества никогда не было тех проблем, о которые расшибаем лбы сейчас. Так что история только для анекдотов. Поняла?

Она явно растерялась, на пухлых щечках выступил румянец.

– Но так говорят…

Мрак отмахнулся:

– Да мало ли о какой дурости языками чешут? Вон о правах человека лепечут!.. Или о слезинке невинного ребенка, о «сперва решать, а уж потом рубить»… Тьфу! Когда такое было?.. Ладно, садись. Вон Олег уже ушами скрипит.

– Зубами?

– Говорит, что теперь могет и ушами. В этой пустыне чему только не научишься!