Земляная туча долго висела в израненном воздухе. Солнце начало пробиваться как сквозь серую пелену. Это напомнило Олегу страшное видение, когда после удара огромного метеорита в атмосферу было выброшено столько земли и земляной пыли, что несколько лет солнце можно было видеть на страшном сером небе только как едва заметное желтое пятнышко.
Мрак взвыл, пыль редела, только что цветущая долина перед ними стала похожей на поверхность Луны. Все жилое и живое исчезло. Эти бомбы проникали на десятки метров вглубь, выбрасывали мертвые породы. После ударов сотен и сотен бомб здесь не осталось в живых даже микробов. Мертвая выжженная почва, нет даже дыма, нет намека на дымящиеся развалины. Нет мертвых тел. Нет улик.
Он обвел потрясенным взором вечные неживые горы, холодное небо, снова неверящими глазами уставился в долину, совсем недавно зеленую и веселую, а теперь…
– Убивать!.. – вырвалось из него яростное. – Я их буду убивать… вечно убивать за такое!..
– Да, – прошептал Олег, – теперь они… с высокими технологиями – хозяева на этом шарике…
Мрак вскинул голову. Если бы взгляд мог убивать, небо сейчас заполнилось бы обломками самолетов.
– Почему? Почему они так… этих людей?
– Не сдавались, – ответил Олег хриплым голосом. – Есть народы, которые сдаются легко… к примеру, русские, несмотря на все свои вопли о величии и несгибаемости, и есть народы, которые выстаивают в самом деле. Без криков о величии и несгибаемости. Сколько веков курдов пытаются ассимилировать!.. Ни фига, держатся. А русские, к примеру, едва попав в чужую страну, тут же рядятся под местных. Сколько миллионов ушло после революции во Францию, Германию, за океан?.. Уже через поколение там ни одного русского! Все – французы, немцы, американцы, австралийцы… А всякие чайнатауны растут!.. Сейчас в одной только Германии двенадцать миллионов турков!.. Миллион курдов! Этих придется уничтожать физически, а русских – не надо. Русские и родину, и язык, и веру предают с легкостью. Посули легкий заработок за рубежом – две трети выедут тут же. Приживутся, о России не вспомнят. Да какие две трети… Так что на самом деле горцев бомбят, еще долго будут бомбить, но основная схватка идет не здесь, а за Россию… Не потому, что труднее, а потому, что Россию можно взять голыми руками уже сегодня. Заметь, ее стараются представить не как государство, а как… географию! Мол, территория, где масса нефти, газа, золота, где леса, реки… а народ дрянной. Его либо перебить, либо ассимилировать среди прочих культур, что подразумевает только одну культуру, хотя я для нее подыскал бы другое слово.
Мрак спросил нетерпеливо:
– Нам надо было сразу в Москву?
– Кропоткин здесь, – ответил Олег.
Мрак сказал подозрительно:
– Что-то у тебя желваки заиграли… У тебя к нему что-то личное?
– И личное тоже.
– Это хорошо, – ответил Мрак со злым удовлетворением.
– Почему?
– Да ты чем-то вроде жабы становишься, когда только о Высоком, о судьбах человечества. Вроде бы не человек, а думающая машина.
– Думающие машины еще не созданы, – поправил Олег педантично.
Мрак вздохнул и отвел взгляд.