Пат спустилась вниз. Когда она открывала дверь парадного, я поцеловал стекло там, где была ее голова. Она хотела что-то сказать, но я не дал ей и слова вымолвить. Я поцеловал ее, мы побежали вдвоем вдоль улицы, пока не нашли такси. Сверкнула молния, и раздался гром.
– Скорее, начнется дождь, – сказал я.
Мы сели в машину. Первые капли ударили по крыше. Такси тряслось по неровной брусчатке. Все было чудесно – при каждом толчке я ощущал Пат. Все было чудесно – дождь, город, хмель. Все было так огромно и прекрасно! Я был в том бодром, светлом настроении, какое испытываешь, когда выпил и уже преодолел хмель. Вся моя скованность исчезла, ночь была полна глубокой силы и блеска, и уже ничто не могло случиться, ничто не было фальшивым. Дождь начался по-настоящему, когда мы вышли. Пока я расплачивался с шофером, темная мостовая еще была усеяна капельками-пятнышками, как пантера. Но не успели мы дойти до парадного, как на черных блестящих камнях уже вовсю подпрыгивали серебряные фонтанчики – с неба низвергался потоп. Я не зажег свет. Молнии освещали комнату. Гроза бушевала над городом. Раскаты грома следовали один за другим.
– Вот когда мы сможем здесь покричать, – воскликнул я, – не боясь, что нас услышат!
Ярко вспыхивало окно. На бело-голубом фоне неба взметнулись черные силуэты кладбищенских деревьев и сразу исчезли, сокрушенные треском и грохотом ночи; перед окном, между тьмою и тьмой, словно фосфоресцируя, на мгновение возникала гибкая фигура Пат. Я обнял ее за плечи, она тесно прижалась ко мне. Я ощутил ее губы, ее дыхание и позабыл обо всем.
Наша мастерская все еще пустовала, как амбар перед жатвой. Поэтому мы решили не продавать машину, купленную на аукционе, а использовать ее как такси. Ездить на ней должны были по очереди Ленц и я. Кестер с помощью Юппа вполне мог управиться в мастерской до получения настоящих заказов.
Мы с Ленцем бросили кости, кому ехать первому. Я выиграл. Набив карман мелочью и взяв документы, я медленно поехал на нашем такси по городу, чтобы подыскать для начала хорошую стоянку. Первый выезд показался мне несколько странным: любой идиот мог меня остановить, и я обязан был его везти. Чувство не из самых приятных.
Я выбрал место, где стояло только пять машин. Стоянка была против гостиницы «Вальдекер гоф», в деловом районе. Казалось, что тут долго не простоишь. Я выключил зажигание и вышел. От одной из передних машин отделился молодой парень в кожаном пальто и направился ко мне.
– Убирайся отсюда, – сказал он угрюмо.
Я спокойно смотрел на него, прикидывая, что если придется драться, то лучше всего сбить его ударом в челюсть снизу. Стесненный одеждой, он не смог бы достаточно быстро закрыться руками.
– Не понял? – спросило кожаное пальто и сплюнуло мне под ноги окурок сигареты. – Убирайся, говорю тебе! Хватит нас тут! Больше нам никого не надо!
Его разозлило появление лишней машины – это было ясно; но ведь и я имел право стоять здесь.
– Ставлю вам водку, – сказал я.
Этим вопрос был бы исчерпан. Таков был обычай, когда кто-нибудь появлялся впервые.
К нам подошел молодой шофер:
– Ладно, коллега. Оставь его, Густав…
Но Густаву что-то во мне не понравилось, и я знал что. Он почувствовал во мне новичка.
– Считаю до трех…
Он был на голову выше меня и, видимо, хотел этим воспользоваться.
Я понял, что слова не помогут. Надо было либо уезжать, либо драться.
– Раз, – сказал Густав и расстегнул пальто.
– Брось глупить, – сказал я, снова пытаясь утихомирить его. – Лучше пропустим по рюмочке.
– Два… – прорычал Густав.
Он собирался измордовать меня по всем правилам.
– Плюс один… равняется…
Он заломил фуражку.
– Заткнись, идиот! – внезапно заорал я.
От неожиданности Густав открыл рот, сделал шаг вперед и оказался на самом удобном для меня месте. Развернувшись всем корпусом, я сразу ударил его. Кулак сработал, как молот. Этому удару меня научил Кестер. Приемами бокса я владел слабо, да и не считал нужным тренироваться. Обычно все зависело от первого удара. Мой апперкот оказался правильным. Густав повалился на тротуар, как мешок.
– Так ему и надо, – сказал молодой шофер. – Старый хулиган. – Мы подтащили Густава к его машине и положили на сиденье. – Ничего, придет в себя.
Я немного разволновался. В спешке я неправильно поставил большой палец и при ударе вывихнул его. Если бы Густав быстро пришел в себя, он смог бы сделать со мной что угодно. Я сказал об этом молодому шоферу и спросил, не лучше ли мне сматываться.
– Ерунда, – сказал он. – Дело с концом. Пойдем в кабак – поставишь нам по рюмочке. Ты не профессиональный шофер, верно?
– Да.
– Я тоже нет. Я актер.
– И как?
– Да вот живу, – рассмеялся он. – И тут театра достаточно.
В пивную мы зашли впятером – двое пожилых и трое молодых. Скоро явился и Густав. Тупо глядя на нас, он подошел к столику. Левой рукой я нащупал в кармане связку ключей и решил, что в любом случае буду защищаться до последнего.