Возвращение русской гейши

Потом мы отправились пешком в парк Хама рикю. Когда зашли под сень высоких раскидистых деревьев и медленно двинулись по дорожке, я с удовольствием заметила, что парк малолюден.

— Хочешь, зайдем на виллу правителя Мацудайра? — спросил Митихиро. — Там очень красиво. Можно купить билет и осмотреть внутренние покои.

— Ну, нет! — рассмеялась я. — На сегодня с меня достопримечательностей хватит! Давай лучше просто погуляем.

Через какое-то время мы вышли на набережную, я остановилась и стала смотреть на сверкающую воду Токийского залива. Скользили баржи и катера, кричали чайки, солнце отражалось яркими искорками в колышущихся волнах. Когда я повернула голову направо, то увидела Радужный мост, перекинутый на насыпные острова залива.

— Там причал Хинодэ, — сказал проследивший за моим взглядом Митихиро.

Мы направились к этому причалу и сели на речной трамвайчик. Через полчаса очень зрелищного плавания по реке Сумида, которая протекает практически через центральные районы Токио, миновав большое количество самых разнообразных мостов, под которыми скользил наш кораблик, мы остановились на пристани. Слева я увидела огромное здание, напоминающее пылающий золотом факел. Справа — в небольшом отдалении знакомые красные крыши пагод среди зелени прихрамовых парков.

— Что это за здание? — спросила я Митихиро, показывая рукой на высотный «факел».

— Это башня компании по производству пива «Асахи», — ответил он и улыбнулся.

Но если сон
(Мы верим, что только сон) —
Жизнь наяву.
Тогда и любовные встречи,
Как все на свете, напрасны.

Сайгё

Госпожа Цутида встретила меня улыбкой и отметила, как я великолепно выгляжу. Я поблагодарила, и мы без промедления приступили к занятиям. Она диктовала мне лекцию по истории гейш, я записывала, но мысли крутились вокруг Митихиро. Он казался мне все более милым.

«А может, я такая легкомысленная?» — подумала я, не в силах сдержать улыбку при воспоминании о том, как он пришел утром ко мне и чем это закончилось.

— Твои мысли, Таня, витают где-то далеко, — заметила после паузы, во время которой мы обе молчали, госпожа Цутида.

— Извините, Цутида-сан, — тут же опомнилась я. — Просто я сегодня встречалась с Митихиро.

— Да? — тут же оживилась она. — Как он поживает?

Именно она познакомила нас в мой прошлый приезд в Токио.

— Отлично, — ответила я, не переставая улыбаться.

— Я рада, — сказала госпожа Цутида. — Он очень достойный молодой человек.

— Мне кажется, я становлюсь влюбчивой, — неожиданно для себя заметила я.

— Это натура, — спокойно проговорила она. — И для твоей профессии это большое преимущество. Уверяю тебя, что все известные гейши были влюбчивы. Жар души, восприимчивость, открытость и повышенная сексуальность — залог успеха гейши. Вся история этой профессии говорит об этом. Ты посетила театр Симбаси? — спросила она.

— Да, — ответила я немного удивленно.

— Сейчас, конечно, это больше коммерческое предприятие, рассчитанное на туристов и любителей экзотики. Но до войны гейши-симбаси славились именно своим непревзойденным мастерством в искусстве пения, танцев и игры на музыкальных инструментах. Их очень строго готовили к работе, они брали бесконечные уроки у профессионалов своего дела и продолжали заниматься практически всю жизнь. И одна из этих гейш известна всему миру благодаря своей книге «Исповедь», которая вышла в 1983 году. Это Накамура Кихару, гейша из Симбаси. Не знаю, издана ли у вас ее книга.

— Не слышала, — сказала я.

— Ты же просила дать тебе материал об известных гейшах, вот я и завела речь о ней.

— Хорошо, я записываю, — проговорила я, опустив глаза в тетрадь.

— И она тоже была очень влюбчива, — услышала я неожиданный комментарий госпожи Цутиды и невольно улыбнулась.

Занятия закончились поздно вечером, и я, чувствуя усталость, решила поехать на такси. Мне, конечно, хотелось совершить такую же поездку на речном трамвайчике, только обратно, какую мы совершили сегодня с Митихиро. Но я боялась, что запутаюсь и уплыву куда-нибудь не туда.

Зайдя в квартиру, я сразу почувствовала сладкий и сильный аромат пиона, который подарил мне сегодня утром Митихиро, и улыбнулась. Встав под прохладные струи душа, я думала о нем. Митихиро уже должен был прилететь на остров Хоккайдо. Я чувствовала сожаление, что не смогу увидеться с ним до отъезда в Москву. Странная нежность заполняла мое сердце.

Выйдя из душа, я сделала себе легкий фруктовый салат. Потом в спальне улеглась на матрас футон, который так и не убрала утром, и закинула руки за голову. Когда я уже задремала, раздался звонок телефона. Я нехотя приподнялась и взяла трубку.

— Хай, — недовольно сказала я, вновь ложась на постель.

— Доброй ночи, моя принцесса, — услышала я голос Митихиро.

— Здравствуй! — обрадовалась я. — А я как раз о тебе думала.

— Правда? Я тоже думал о тебе.

— Как добрался? — спросила я после паузы.

— Отлично. Вот сейчас лежу один в номере гостиницы и вспоминаю тебя. Как там мой пион? Он стоит у твоего изголовья?

— Пион? — удивилась я, не понимая намека.