Возвращение русской гейши

Я осталась стоять на месте, глядя на подъем, теряющийся в тумане, из которого торчали светлые прямоугольники. Редкие кустики рододендрона выделялись на темно-сером фоне скалистой почвы. Их уже отцветающие пурпурно-красные цветы на миг показались мне пятнами крови, и я зажмурилась, чувствуя, как страх вновь заползает в душу.

Поднявшись к кратеру, я увидела множество детских вещичек, висящих на выступающих камнях. Подойдя к самому краю, я замерла. Стоящие неподвижно, как и я, люди были почти неразличимы в полумраке ночи. В центре потухшего кратера мерцала вода какого-то озера. Она казалась серо-серебряной и тяжелой, словно лава. Я подумала, что это зеркало, в которое смотрится сам бог мертвых Эмма. Мой взгляд скользнул от озера вверх. Скалистые очертания затягивала серая дымка тумана. Над ними в глубине черно-серого неба висел красновато-серый ломтик луны. Редкие звездочки мягко искрились сквозь голубоватую дымку. Когда я перевела взгляд с них в кратер, то мне показалось, что тьма сильно сгустилась и стала сине-черной и тяжелой. Постояв немного, я медленно пошла по узкой тропе между скал без всякой цели. Люди, встречающиеся мне, двигались медленно и молча, словно тени. И я часто вздрагивала, когда какой-нибудь силуэт выступал из мрака.

Вдруг до меня донеслось какое-то монотонное пение тонким тихим голоском. Я машинально направилась на эти звуки. Завернув за большой выступающий на тропинку камень, я увидела множество огоньков. И в первую минуту мне показалось, что я попала на небо, усыпанное звездочками. Но приблизившись, я поняла, что это свечи, стоящие прямо на земле. За ними сидела старуха и медленно раскачивалась, вытянув шею и глядя на мерцающие огоньки полуприкрытыми белесыми глазами. Перед ней по другую сторону скопления свечей стояли какие-то люди и, не отрываясь, следили за ее покачиваниями. Она вдруг прекратила петь и что-то забормотала. Мужской силуэт в длиннополом кимоно наклонился над свечами к ней и застыл, прислушиваясь. Старуха снова начала петь. Я постояла какое-то время в молчании, наблюдая за ней. Мне почему-то расхотелось общаться с итако. Да и что бы я спросила у нее? И на каком языке? Я положила предсмертную записку Петра, которую уже было вынула, обратно в сумочку и ушла. Конечно, Петр лишил себя жизни в Японии, но ведь он был русским и лежал на кладбище под Москвой. Что я хотела найти здесь? Разве все ответы на мои вопросы не содержались в моем сердце?

Я почувствовала, что слезы подступили к глазам. Обогнув группу больших камней, я устремилась в темноту, едва сдерживая рыдания. Через какое-то время остановилась и огляделась. Вокруг было пустынно и темно. Серый туман стлался по лавовому склону и обволакивал меня промозглой сыростью. Явственно пахло тухлыми яйцами, видимо, неподалеку был серный источник. Я всхлипнула и опустилась на небольшой холмик застывшей лавы. Он был гладким и холодным. Я замерла, съежившись и обняв колени. Уголок, в который я забрела, был на удивление безлюдным. Голые выступы скал, твердая вулканическая лава под ногами, усыпанная мелкими камешками, серый полукруг луны и мягкие проблески звезд в близком черном небе — вот все, что было вокруг. Казалось, что я непонятным образом перешла границу и оказалась в потустороннем мире. И очутившись в нем, я словно оторвалась от всего земного.

Но страх уже покинул меня. Я молча, неподвижно смотрела в туман, наползающий на меня. И вот он стал сгущаться в одном месте и превратился в силуэт неясных очертаний. Я выпрямилась и всмотрелась. Силуэт приблизился. Это был мужчина в длинных голубовато-белых одеяниях, развевающихся вокруг него. Я увидела расплывчатое светло-красное пятно посередине. Медленно поднявшись, приблизилась и заглянула в лицо. Из клубящегося тумана на меня ясно глянули глаза Петра.

— Любимый, — прошептали мои губы.

Мягкие хлопья обхватили меня, и все тело пронизала холодная сырость. Я сильно вздрогнула, но не отстранилась, не сводя глаз с туманного лица. Сознание расслоилось, любовь поднялась из самых потаенных уголков души и выплыла наружу, словно огромный раскрывающийся цветок. Его бело-розовые светящиеся лепестки обхватили силуэт Петра, и холод оставил меня. Я увидела, как силуэт начал заваливаться назад, словно непомерная тяжесть клонила его от меня к земле. И сзади выступили угольно-черные лапы с длинными острыми когтями. Они раскрылись, направив острия когтей в спину Петра, и я с ужасом заметила, как в центре этих черных ладоней оскалились хищные улыбки красно-лиловых губ. Я инстинктивно протянула руки, но только поймала воздух.

— Помоги, — раздался еле слышный голос.