Возвращение русской гейши

— Потом война началась, — сказал дед и замолчал.

— А ты говорил про «веселые» кварталы, — решила я изменить направление разговора.

Дед повернулся ко мне и лукаво улыбнулся.

— А ты бабушке не расскажешь? — тихо спросил он.

И я рассмеялась. Тимофей, лежащий у меня на коленях, поднял голову и недоуменно посмотрел на нас сонными глазами.

— Конечно, и у себя в Нагасаки, и когда выезжал куда-нибудь. Я уже тебе говорил про Ёсивара, — сказал дед, глядя на мою улыбку. — Все молодые люди посещали такие заведения. Общаться с гейшами, артистками и с… — он замялся, подбирая слово.

— Путанами, — пришла я на помощь.

— Да, — улыбнулся он, — входило в традиционное воспитание молодого человека.

— Интересно, — заметила я.

— И правильно, — сказал он. — Тогда каждый мог выбрать, что ему больше нравится, какие женщины, какие способы. Ведь предпочтений в сексе великое множество. Ты стала совсем взрослой, раз мы говорим на такие темы, — заметил он.

Я посмотрела на его лицо, освещенное заходящими лучами солнца. Оно казалось высеченным из красновато-коричневого камня и поражало живым блеском глаз.

— Но это была другая жизнь, — после паузы добавил он. — И трудно сказать, что было лучше. Я и не сравниваю никогда. Ведь здесь, рядом с твоей бабушкой, поверь, удивительной женщиной, я тоже на своем месте. И, возможно, это лучшее место для меня.

Из тетради лекций госпожи Цутиды: