Возвращение примитива

“Люди содрогнулись бы, — думал Риарден, — если бы увидели, что птица выщипывает перья из крыльев птенчика, потом выталкивает его из гнезда, чтобы он силился выжить, однако именно так поступают со своими детьми. Этого парня, вооруженного лишь бессмысленными фразами, бросили в борьбу за существование, он брел ощупью в кратких, обреченных на неудачу потугах, выкрикивал негодующий, недоуменный протест и погиб при первой попытке воспарить на своих искалеченных крыльях”[5]».

Апрель–декабрь 1970 г.

Часть II. КУЛЬТУРА

4. Аполлон и Дионис

Айн Рэнд

16 июля 1969 года миллион людей со всей страны собрались на мысе Кеннеди, во Флориде, чтобы наблюдать приземление «Аполлона-11», на котором астронавты летали на Луну.

15 августа 300 000 людей со всей страны собрались в местности Бетел, штат Нью-Йорк, неподалеку от Вудстока, чтобы присутствовать на фестивале рок-музыки.

Два этих события — из разряда новостей, а не философской теории. Это факты реальной жизни, которые вроде бы не имеют никакого отношения к философии.

Но если вы озаботитесь пониманием значения этих двух событий — их корней и их последствий, — то поймете силу философии и научитесь распознавать особые формы, в которых абстракции проявляются в нашем реальном существовании.

Суть в данном случае — якобы существующая дихотомия между раз умом и эмоциями.

В истории философии эта дихотомия была представлена во множестве вариантов, но наиболее яркое и красноречивое утверждение принадлежит Фридриху Ницше. В «Рождении трагедии из духа музыки» Ницше заявляет, что на примере греческих трагедий наблюдал два противоположных элемента, в которых, на его взгляд, проявляются метафизические принципы, встроенные в природу реальности; он дал им названия по именам двух греческих богов: Аполлона, бога солнечного света, и Диониса, бога виноделия. Согласно метафизике Ницше, Аполлон — это символ красоты, порядка, мудрости, полезной деятельности (хотя насчет последнего Ницше выражается уклончиво), то есть символ разума. Дионис — это символ пьянства, или же, вернее, Ницше видит пьянство как выражение всего набора понятий и явлений, которые Дионис олицетворяет: диких, примитивных чувств, оргиастического веселья, темного, нецивилизованного, неясного элемента в человеке; то есть Дионис — это символ эмоциональности.

Аполлон, по Ницше, — это необходимый элемент, однако в качестве силы, направляющей существование, он менее надежен и, соответственно, менее значим, так как дает человеку поверхностное восприятие реальности: иллюзию упорядоченной Вселенной. Дионис — это свободный, ничем не стесненный дух, предлагающий человеку — посредством таинственной интуиции — более глубокое видение иного качества реальности и таким образом являющийся высшим. Кроме того, Аполлон отражает принцип индивидуальности, в то время как Дионис ведет человека к «полному самозабвению» и «слиянию» с природой. (На это стоит обратить внимание тем, кто, поверхностно ознакомившись с трудами Ницше, считает его защитником индивидуализма.)

Все это совершенно верно: разум — это свойство личности, управляемое строго ею; и только темные, иррациональные эмоции, затопляющие разум, могут позволить человеку слиться, соединиться и раствориться в толпе или племени. Мы можем принять символику Ницше, но не его мнение о ценности того и другого и не метафизическую необходимость дихотомии «разум — эмоции».

Неверно, что разум и эмоции — это непримиримые антагонисты или что эмоции представляют в человеке дикий, непознаваемый, не поддающийся описанию и систематизации элемент. Но именно этим становятся эмоции для того, кто не заботится о том, чтобы разобраться в своих чувствах, и кто пытается подчинить разум эмоциям. Для любого варианта подобной попытки — а также ее последствий — образ Диониса может служить вполне приемлемым символом.

Символические образы — важный инструмент философии: они позволяют людям воспринять и удержать в голове суть сложных вопросов. Аполлон и Дионис представляют фундаментальный конфликт нашей эпохи. А для тех, кто может счесть их неясными абстракциями, реальность предложила два замечательных, почти литературных воплощения этих абстрактных символов: на мысе Кеннеди и в Вудстоке. Они совершенны во всех отношениях, отвечая всем требованиям добротной литературы: они конкретизируют суть двух соответствующих принципов в действии, в чистой, крайней, изолированной форме. Тот факт, что космический корабль носил название «Аполлон», — просто совпадение, однако весьма удачное.