Возвращение примитива

«Творец стремится подчинить природу. Паразит стремится подчинить людей», — говорит Говард Рорк в «Источнике». Эта книга вышла в 1943 году. Сегодня моральное преображение завешено; вы можете видеть это собственными глазами в делах экологов и слышать собственными ушами в их откровенных признаниях.

Непристойность отношения к научному прогрессу как к «агрессии» против природы, дополняемого оправданием всеобщего людского рабства, в дальнейшей демонстрации не нуждается.

Но некоторые из омерзительных нелепостей, порожденных участниками экологического движения, отметить все же стоит.

На кого и на что они нападают? Не на роскошь, в которой живут «богатые бездельники», а на доступность «роскоши» для широких масс. Их возмущает тот факт, что автомобили, кондиционеры и телевизоры больше не являются игрушками для богатых, а стали доступными для среднего американского рабочего — возможность, не просто недоступная гражданам любой другой страны, но и кажущаяся им практически невероятной.

Что экологи считают нормальным существованием для рабочего класса? Жизнь, заполненную постоянным тяжким, монотонным, отупляющим трудом, без отдыха, без путешествий, без удовольствий — прежде всего без удовольствий. Эти витающие в облаках и прожигающие собственную жизнь гедонисты не понимают, что человек не может существовать исключительно трудом, что удовольствия — это необходимость и что телевидение приносит в жизни многих людей больше радости, чем все общественные парки и благотворительные учреждения, вместе взятые.

Что для них роскошь? Все, что выходит за рамки «минимальных потребностей» физического выживания, с объяснением, что человеку не пришлось бы трудиться так напряженно, если бы он не стремился удовлетворить «искусственные потребности», навязанные «коммерциализмом» и «материализмом». В реальности все обстоит наоборот: чем меньше отдача от труда, тем тяжелее этот труд оказывается. Заработать в Нью-Йорке на автомобиль гораздо проще, чем добыть пропитание в джунглях. В отсутствие механизмов и технологий задача простого выживания представляет собой кошмарную, калечащую тело и душу пытку. В «естественных условиях» добывание еды, одежды и укрытия отнимает у человека всю энергию и силу духа; он в этой нескончаемой битве обречен на поражение, так как любое наводнение, землетрясение или нашествие саранчи сводит все его усилия на нет. (Вспомните о 500 000 трупов, оставленных одним-единственным наводнением в Пакистане: это были люди, живущие без технологий.) Работать только для обеспечения минимальных жизненных потребностей — роскошь, которую человечество не может себе позволить.

Кто становится первой целью экологического крестового похода? Нет, вовсе не представители крупного бизнеса. Быть его жертвами в первую очередь обречены члены одной специфической группы населения — молодые, амбициозные и малообеспеченные. Молодые люди, которые вынуждены совмещать работу с обучением в колледже; молодые пары, строящие планы на будущее, старательно подсчитывающие финансы и время; юноши и девушки, мечтающие о карьере; пытающиеся пробиться художники, писатели и композиторы, которые вынуждены помимо развития своих талантов заниматься добычей средств к существованию; все целеустремленные люди, то есть лучшие представители человечества. Для них время — бесценный ресурс, в котором они нуждаются более всего. Они больше других выигрывают от использования электрокофеварок, замороженных продуктов, стиральных машин и облегчающих труд устройств. Если производство, а главное, изобретение таких устройств будет замедлено или ограничено экологическим движением, это будет одним из мрачнейших преступлений против человечества, в частности, потому, что агония жертв не будет публичной, их голосов никто не услышит, а их отсутствия никто не заметит, пока не сменится одно или два поколения.

Но есть и другая группа молодежи, авангард и пушечное мясо экологического крестового похода, производные «прогрессивного» образования — те, кто не имеет цели в жизни. Это юнцы с ограниченным, примитивным мышлением, неспособные думать и строить планы на будущее, неспособные осознать ничего, кроме настоящего момента. Для них время — враг, которого нужно убивать, чтобы избежать столкновения с внутренней пустотой и хронической тревогой. Будучи не в состоянии создать и преследовать какую-то собственную цель, они ищут и приветствуют тяжелую, чисто физическую работу, которую должен обеспечить, спланировать и направлять кто-то другой. Вы могли видеть это в жизни в так называемый День Земли, когда молодые люди, не утруждающие себя личной гигиеной, выходят на улицы Нью-Йорка, чтобы убирать на них мусор.