Возвращение последнего атланта

— Вам надо было бросить якорь у берегов Мадейры несколькими годами раньше. Морское путешествие уже не для меня. Впрочем, поговорим об этом позже. Потом…

Он кивнул, медленно побрел вдоль набережной и вскоре исчез в толпе прохожих.

* * *

Я возвратился на шхуну перед рассветом и получил выговор от начальника экспедиции, который был обеспокоен моим долгим отсутствием. Я рассказал начальнику о посещении музея в Порто-Альтэ и о знакомстве с доном Антонио ди Ривера. Потом спустился в каюту и раскрыл тетрадь старика. Вначале с трудом разбирал мелкий, бисерный почерк, но вскоре увлекся, начал читать быстрее. Когда была прочитана последняя страница рукописи, солнце уже сияло высоко над горизонтом. Я еще раз перечитал тетрадь и, схватив несколько листов бумаги, принялся торопливо набрасывать перевод.

ПЕРЕВОД РУКОПИСИ

ДОНА АНТОНИО САЛЬВАТОРА ДИ РИВЕРА,

ХРАНИТЕЛЯ ИСТОРИЧЕСКОГО МУЗЕЯ В ПОРТО-АЛЬТЭ,

СОСТАВЛЕННЫЙ АВТОРОМ

…предложил Жак3 Мы осторожно перенесли незнакомца в тень, и Жак принялся делать ему искусственное дыхание.

— Странно, — сказал он наконец, опуская безжизненные руки незнакомца. — Судя по всему, он выброшен на берег штормом, который бушевал всю сегодняшнюю ночь. Но ставлю свою палитру против коробки детских красок, что он глотнул не очень много воды.

— Продолжай свои манипуляции, — посоветовал я, — он дышит ровнее, и я отчетливо слышу редкие удары сердца.

— Какой атлет! — восхищался Жак, поднимая и опуская руки незнакомца. — Посмотри, как он сложен. У нас в Академии был натурщик-итальянец, с которого мы рисовали римских богов. Клянусь всеми своими картинами, уже написанными и теми, которые напишу, рядом с ним тот выглядел бы заморышем. Как ты думаешь, сколько ему лет? Если бы не эта ослепительная седина, я сказал бы, что он ненамного старше нас с тобой.

— Нет, он, конечно, гораздо старше, — возразил я, — посмотри на его лицо.

— Лицо уснувшего греческого бога, — сказал Жак. — Спящий Аполлон. Я видел эту статую в Афинах в прошлом году.

— Тс… он, кажется, пошевелился.

— Потри ему виски, — скомандовал Жак, массируя широкую грудь незнакомца.

Я отбросил с висков длинные белые волосы и обнаружил легкий золотой обруч, плотно облегающий голову.

— Погляди, Жак!

— Странное украшение. И такой же узор, как на плаще? Значит, это был его плащ.

— Без сомнения.

— Может, это актер, которого волной смыло с корабля во время спектакля?

— Сейчас узнаем. Он приходит в себя…

Незнакомец пошевелился, его ресницы дрогнули.

Странно, в этот момент у меня потемнело в глазах, и я ясно увидел бездонную черноту неба, усеянного непривычно яркими звездами. Среди звезд висело мохнатое, ослепительно сияющее фиолетово-белое солнце. Я тряхнул головой, и все вдруг утонуло в молочно-белом тумане. Мне показалось, что я проваливаюсь в какую-то бездну.

Все это продолжалось несколько мгновений. Когда я овладел собой и оглянулся, я заметил, что Жак растерянно трет свой лоб.

— Что с тобой? — шепотом спросил я у него.

— Не знаю… Голова закружилась… Смотри, он пришел в себя.

Глаза незнакомца были устремлены на нас с Жаком.

— Мы бесконечно рады, что вам лучше, сударь, — быстро сказал Жак, вежливо приподнимая шляпу.

Незнакомец прошептал несколько слов, которых мы не поняли. Он попытался приподняться на локте.

— Лежите, лежите, — предостерегающе поднял руку Жак. — Сейчас мы дадим вам немного вина… Доннер веттер, на каком языке говорить с ним? Кажется, он ничего не понимает.

Жак поднес горлышко бутылки к губам незнакомца. Тот чуть заметно покачал головой.

— Пейте, сударь, это подкрепит вас, — сказал я по-английски и повторил эту фразу на пяти или шести европейских языках.

Незнакомец выслушал меня внимательно, но, видимо, не понял. Пить он отказался. Потом он сам произнес что-то. Голос у него был приятный и звучный, с мягким, бархатистым тембром.

— Что за язык, Антонио? — шепнул Жак. — Клянусь подрамником, никогда не слыхал такого. У него лицо породистого европейца, а плетет он черт знает какую тарабарщину. Ты слышал что-либо подобное?

Я признался, что не слышал.

— А еще лингвист, — съязвил мой приятель. Незнакомец внимательно следил за нами.

Потом он сделал несколько движений левой рукой, и мы поняли, что он просит помочь ему подняться. Мы приподняли его и прислонили спиной к выступу скалы. Он поблагодарил движением век и устремил взгляд в океан.

— Не сбегать ли за врачом? — тихо спросил Жак.

— Ты пробегаешь до вечера, — возразил я. — Врача можно найти только в Фуншале.

Незнакомец снова заговорил. Я внимательно вслушивался в его речь и вдруг уловил знакомые слова.

Я ответил ему на древнегреческом, и он понял меня. Слабая улыбка появилась на его лице.

— Новые люди Земли, приветствую вас, — медленно произнес он. — Я счастлив, что не все погибло в огне, который уничтожил мою бедную родину.

— Где же находится ваша родина?

— Теперь на дне этого моря.

— Что он говорит? — теребил меня Жак, заметив мое изумление.

— Подожди, — отмахнулся я. — Кто же вы и откуда? — продолжал я, обращаясь к незнакомцу.