Возвращение под небеса

— Я могла бы уже давно быть дома, — с горечью сказала я.

Спольников сжал кулак и с силой ударил по папке. Я нервно вздрогнула, но он едва ли заметил это. Он был зол, и я это видела.

Глаза снова защипало от подступающих слёз. Некоторое время мы сидели, погрузившись в безмолвие.

— Невыносимо пытаться осознать, что все, что мы узнали — правда, — сказал Андрей, успокоившись и взяв себя в руки.

— Почему Вы с отцом думали, что лечение будет длиться тридцать лет? — задала я вопрос, который давно меня донимал. — Если я вылечилась всего за десять лет, то почему вы были уверены, что на моё лечение уйдет тридцать?

— Мы ничего не знали о вакцине, которую применяли в бункере для лечения радиационной аллергии, — сказал Андрей тихо. Я заметила, что Спольников был подавлен. — Она была разработана ещё до войны. Эта вакцина была создана почти сотню лет назад. Мы вполне допускали, что для полного излечения аллергии вполне могло понадобиться тридцать лет. Это максимальный инкубационный период, который допустим для полного поднятия иммунитета против аллергена. В каждом случае всё индивидуально. — Андрей прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Он со скорбью посмотрел на меня. — Твой отец отправил в лабораторию «Адвеги» анализы, которые у тебя взяли. И здесь сказали, что ты совсем слаба, что тебя придется долго лечить. Максимально долго…

— Сволочи, — выругалась я, закрывая глаза. У меня дрожали губы, и мне было сложно говорить из-за кома в горле. — Вот гады… Но что было дальше? Позвольте мне взглянуть.

Андрей как-то очень спокойно, с апатичной печалью протянул мне папку. Ненавистную и бесценную папку с правдой обо мне. Я осторожно взяла фонарик и посветила на листы бумаги, скрепленные в ней. Я читала всё медленно, едва с первого раза понимая написанное. Мои пальцы почти не гнулись, и я с трудом перелистывала страницы. Спустя несколько минут, мне попалась прикрепленная выписка по сыворотке, пятый вариант которой тестировался на мне.

«Антирадиационная тестируемая сыворотка высокого уровня качества обладает слабым влиянием на организм для создания побочных эффектов. Сыворотка не является прототипом цистамина или НетРадена, создаётся не для выведения радиации из организма, а для изначального повышения иммунитета живого организма к ионизирующему излучению и мутации. Вводится подопытному образцу в течение пяти лет. По прогнозам и анализам, сыворотка будет действовать правильно только при поднятии иммунитета к излучению образца до 100 процентов. Последние четыре опыта показали, что люди разных полов, разных характеристик и разных (первой, второй) групп крови умирали при поднятии иммунитета к ионизирующему излучению в 91 %, третьей — в 95 %, четвертая — неизвестно. Необходим образец с четвертой группой крови, независимо от резуса».

Я нахмурилась и перелистнула ещё одну страницу, наткнувшись на ещё одно из писем Джона Райса, адресованное Сухонину. Оно было прикреплено в конце моей истории болезни. Я сразу же прочитала его: