Возвращение оракула

Телевизор наконец отключился, и Гусляров какое-то время тупо смотрел на погасший экран. Конечно, легче всего было считать, что властелин мира ему просто померещился. Но в этом случае Лев Игнатьевич; включая компьютер, ничем особенно не рисковал. Мышкой мэр щелкнул почти машинально, уверенный, что ни к чему существенному это не приведет. Однако он ошибся. Яркая вспышка ослепила Льва Игнатьевича, и он провалился то ли в сон, то ли в миф, то ли вообще в нечто, имеющее мало общего с нашей убогой реальностью.

* * *

Кравчинский прибыл на встречу с главарями стаи в роскошном экипаже, запряженном шестеркой лошадей. Встреча состоялась в городском сквере аккурат на исходе ночи, когда набегающий рассвет изгоняет таящуюся под сенью крон нечисть, давая возможность приличным людям вновь почувствовать себя хозяевами жизни. Однако Аполлону сегодня предстояла встреча с оборотнями, которые света не боялись, более того, настаивали на своем праве на бесчинство в любое время суток.

— Заставляете себя ждать, граф, — хрюкнули в сторону Кравчинского из-за ближайшего куста.

— Дела, — вежливо заметил Кравчинский, с интересом разглядывая появившееся на тропинке городского сквера чудо-юдо с клыками.

Кабан остановился в пяти шагах от графа Калиостро, рядом приземлился огромный ворон, спланировавший, видимо, с соседнего дерева. Жертвы виртуальных игр оракула выглядели на первый взгляд устрашающе, но на Кравчинского особенного впечатления не произвели.

— Итак, господа, вам надоело ходить в звериных шкурах?

— Можно подумать, что мы их надели по своему почину, — рассерженно хрюкнул кабан. — Будь он проклят, этот ваш оракул.

— Мы теряем время, господа, — сухо отозвался Кравчинский. — Ваши предложения?

— Пятьдесят процентов, — каркнул ворон.

— Не понял.

— Хорошо, пусть будет тридцать три, — сбавил цену кабан. — Но согласитесь, милейший, что за меньшую сумму нам нет ни малейшего резона работать на вас.

— Вы имеете в виду сокровища, хранимые оракулом?

— А что же еще. Нам надоел этот психованный гайосар Иванов с его манией величия, и мы готовы оказать вам помощь в борьбе с ним.

— У вас есть какие-то предложения на этот счет?

— Есть, — каркнул ворон. — Но сначала договоримся о процентах.

— Хорошо, — не стал спорить Кравчинский, — пусть будет тридцать три.

— Для того чтобы добраться до оракула, надо захватить Иванова, — прокаркал ворон. — Но гайосар очень осторожен и выходит на связь или в качестве фантома, или в качестве дубликата, словом, не знаю, как это его состояние определить, но при малейшей опасности он растворяется в воздухе.

— Это я знаю, — кивнул Кравчинский.

— Но если нам удастся заполучить перстень, то за ним он наверняка придет сам.

— Перстень с руки одного из моих товарищей?

— Именно. Он дал нам задание убить или Ходулина, или Кузнецова, а лучше обоих, если удастся.

У Кравчинского не было оснований сомневаться в словах ворона. В конце концов, со стороны Иванова это всего лишь разумная предосторожность. Затевая крупное дело, он боится, что в его ход вмешаются посторонние и поломают игру. Имея на руках хотя бы один перстень, он может не опасаться своих оппонентов. Без этой печатки никому не удастся отключить оракула или вынудить его убраться из нашего времени. Желание стаи сбросить звериные шкуры тоже в общем-то было понятно Аполлону. Другое дело, что кабан с вороном могли действовать не по своему почину, а по наущению Иванова, который пытается таким образом добраться до своих неуловимых противников.

— Нам не удастся убить Ходулина, поскольку он такой же призрак, как и мы, — прохрюкал кабан. — Значит, остается Ярослав Кузнецов. Именно с его холодеющей руки мы должны снять перстень.

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я позволю вам убить своего друга?

— Разумеется, нет. Но Кузнецов может прикинуться мертвым.

Притвориться покойником Ярослав, конечно, может, вот только поверит ли в это притворство оракул, не говоря уже об Аркадии Семеновиче Иванове. Так или иначе, но это, пожалуй, пока единственная возможность добраться до свихнувшегося гайосара, и Кравчинский отдавал себе в этом отчет.

— Хорошо, я поговорю со своим товарищем и передам вам ответ через Хлестова.

На этом высокие договаривающиеся стороны расстались, хоть и не слишком довольные друг другом, но с надеждой на более тесное сотрудничество в будущем.