Возвращение (Окончательный вариант)

- Можно и повеселее, - согласился я. - Язык - это единственная часть тела, которая у меня не устала. Экскурсовод в автобусе: "А сейчас мы проезжаем мимо самого известного в Лас-Вегасе борделя". Советский турист вскакивает с места: "А почему мимо???"

- И почему у тебя все анекдоты такие короткие? - спросил Талгат.

- В основном из-за девушек, - пояснил я. - Как всем известно, у них короткая память. Если я начну рассказывать что-нибудь длинное...

- У вас был включен приемник. Новости слушал? Второй модуль не запустили?

- Что вы как малые дети с этой станцией, - сказал я, откупоривая флягу и делая пару глотков. - Там этих модулей десятка два будет, а строительство запланировано на три года. Вот и посчитай интервал между запусками.

- Жаль, что не запустили! - с сожалением сказал Талгат. - Дай хлебнуть воды, моя закончилась.

- И мне оставьте, - приподнялась Белохвостикова.

- Запустили строительство социализма в Ливии, - сообщил я, отдавая им свою флягу. - Утешает то, что ливийцев всего несколько миллионов, а территории до фига.

Мы еще немного поболтали, потом нас поднял Семеныч и погнал вниз. Когда под ногами утоптанная тропинка спускаться гораздо веселее, чем идти вверх по склону, поэтому мы за пару часов добрались до подножья горы и остановились у небольшой, но быстрой речки. Парни быстро поставили палатки и собрали сушняк. Через час девушки разливали всем в алюминиевые миски одуряюще пахнущий суп из говяжьей тушенки.

- Чтобы ценить блага цивилизации, надо на время их лишиться! - сказала Бондарчук, поставившая горячую миску в траву рядом с собой.

- Ты сейчас и супа лишишься, - сказал я ей. - Убери его из травы. Там уйма насекомых, которые нападают в миску и добавят навара. Будешь ли только потом есть?

- Я сейчас все съем! - сказала она, но взяла платок и переставила миску.

В поход ушли два инструктора и десять бывших студентов. С собой взяли четыре палатки: две двухместные и две на четыре персоны. У нашей семьи была двухместная, и ставил я ее чуть дальше от остальных. Первые пару дней мы себя ни в чем не ограничивали, потом из-за усталости все лишнее отложили до моря.

- Ноги болят, - пожаловалась жена, когда мы застегнули полог и забрались в спальники.

- Давай сделаю массаж, - предложил я.

- Знаю я, чем закончится твой массаж, - отказалась она. - Устала так, что ничего не хочется.

- Тогда терпи. Когда я ходил в такие походы, ноги тоже болели, зато потом мышцы становились как камень, не продавить. Будешь прыгать, как горная серна. Это такая коза.

На козу она не отреагировала: уже спала.

Хоть мы немного подъели продукты и облегчили рюкзаки, последний переход стал самым тяжелым. Этот перевал был выше остальных, на нем даже были снежники. И к дороге мы в тот день из-за девушек так и не вышли. А вот на следующий день еще до обеда мы ввалились в шашлычную "Озеро Рица". К шашлыкам многие взяли вино.

- Зря вы берете эту кислятину, - сказал я Еременко, который на пару с Нигматулиным взял бутылку Цинандали. - Лучше вообще не пить, а если приспичило, берите что-нибудь вроде Псоу. И на вкус приятней, и крепость меньше.

- Нет у них здесь больше ничего, - ответил Николай. - Слушай, Талгат, оказывается, наш трезвенник разбирается в винах.

- Это называется шашлык? - спросила Люся, оторвавшись от своего мяса. - Его же невозможно разжевать.

- Это халтура, - пояснил я. - Готовят для проезжающих лохов. Ты его не разжуешь и оставишь на столе. А его согреют еще раз и продадут другому...

- Ну тебя! - сказала она, откладывая шампур с жестким пригоревшим мясом. - Я сейчас захлебнусь слюной, а у них здесь ничего съедобного нет.

- Держи, - я ей протянул взятую про запас шоколадку. - Берег для себя, но не лишаться же жены из-за всяких халтурщиков.

Долго мы в этой забегаловке не сидели и скоро, побросав недоеденные шашлыки, нагрузились вещами и пошли на остановку автобуса. До Нового Афона ехали около трех часов, а потом выбрали место на побережье и поставили палатки. В городе запаслись огромными круглыми буханками хлеба, которые голодные девчонки начали уничтожать сразу же после покупки.

- Маленькая, а половину буханки умяла! - сказал Талгат, отбирая у Белохвостиковой хлеб. - Приготовишь суп, тогда получишь.

Супа мы в тот день не дождались. Сказались усталость и близость плещущегося в десяти шагах моря. Открыли тушенку и поели ее с остатками хлеба, после чего спешно поставили палатки, в которые сложили вещи, разделись и бросились к воде. Для двадцатого июня вода была теплой.

К вечеру, накупавшись, все-таки разожгли костер и заварили чай. Вскоре подошли пограничники, и Семеныч отошел в сторону со старшим наряда. Больше нас за все время отдыха не беспокоили. Каждый день вода становилась чуть теплее, дождей и штормов не было, поэтому мы загорели и накупались на полжизни вперед.

- Ты все-таки поедешь в Ташкент? - спросил я Нигматулина.

- Я уже договорился на "Узбекфильме", - сказал он. - Но и с вами, ребята, сыграть не откажусь, если пригласите.

Был последний вечер перед отъездом, и наша компания валялась на берегу у самой воды и обсуждала планы на будущее.