Возвращение не предусмотрено

– Думаешь? А почему она капитана утром под ручку поддерживала? Я хорошо рассмотрел.

– А она ему в рог дала. Да так, что тот дверь. вынес вместе с петлями – это я тоже хорошо рассмотрел.

– Да-а… – Эрвольд покачал головой, сопровождая цепким взглядом каждое движение Элеоноры. – С такой крупной девушкой только полюбовно можно…

Только полюбовно…

– Ну ладно, сексуальные монстры! Пошли готовиться ко сну, – объявил Клуни, который, помимо своей экспертной работы, был ещё и заместителем Хоупа.

Напоследок сержант сам бросил взгляд на крепостную стену, где на фоне лилового неба были видны силуэты капитана Хоупа и лейтенанта Файвер.

Передав бинокль Элеоноре, Хоуп тоже обернулся и посмотрел во двор. Его подчиненные уходили внутрь лаборатории, и это было хорошо. Хоуп не любил, когда за ним подсматривают.

Правда, ещё оставались шестеро часовых, двое из которых были на стене совсем рядом, однако к ним капитан уже привык и вообще не замечал всю комендантскую роту.

– Как же их много! – удивленно произнесла Элеонора, медленно поводя биноклем по кипящему туману долины. – Столько человечков – наверное, тыщ десять или больше! И все что-то делают…

– Вообще-то здесь работает около двухсот тысяч, – многозначительно заметил Хоуп, разглашая секретную информацию. – Но это, конечно, вместе с охраной, механиками, работниками складов…

– Значит, здесь, в этой дымной долине и куется щит нашей родины? – произнесла Элеонора, опуская бинокль и вдыхая полной грудью.

– Да, лейтенант. Наш щит и наш меч – все здесь…

– А что происходит там? – спросила Элеонора, повернувшись и указывая на лесистую часть окружающей территории.

– Мы и это сможем посмотреть, стоит лишь спуститься вниз и снова подняться, уже на другую стену.

– Я с удовольствием, – сказала Элеонора, и они начали спускаться, сопровождаемые неотрывными взглядами часовых.

Когда капитан и лейтенант оказались на противоположной стене, Хоуп обнаружил, что они с лейтенантом гуляют уже довольно долго. Время летело с неумолимой быстротой.

– Ой, какие огоньки, сэр! Это деревня?

– Да, деревня, – подтвердил Хоуп, сунув в руки Элеоноры свой огромный «зерошмуль».

– Спасибо, капитан, – в сгущавшейся темноте произнесла лейтенант.

– Да, – ответил он.

Лейтенант подняла бинокль, а Хоуп, неожиданно для себя, оказался к ней так близко, что почувствовал необычайно знакомый запах булочек с маком, который исходил от Элеоноры.

– Вы пахнете булками! – не к месту заметил он, однако девушка только тихо засмеялась и, не отрываясь от «зерошмуля», сказала: – Почему-то это замечают только янычары, а урайцы говорят, что я просто крупная… Эй, что там происходит? – оживилась Элеонора и принялась вращать настройки бинокля. – Нет, так и есть! Ах, это так неожиданно! Никогда в жизни не видела, как трахаются обезьяны!

– Это не обезьяны, лейтенант, это – девайсы, – дрогнувшим голосом пояснил Хоуп.

– Жаль, – вздохнула девушка, опуская бинокль. – Значит, опять не повезло…

33

«Основная и неминуемая опасность исходит не от противника, а от собственного командования», – сколько раз воевал Эдди Заиль на различных фронтах этой бесконечной войны, столько убеждался в справедливости этого наблюдения.

Ничего не изменилось и теперь, когда его родной авианосец «Гинсборро» участвовал в очередной авантюре, названной в секретном приказе так: «Операция по рассечению командных структур противника».

Понимая, что такими силами в генеральное наступление не переходят, урайские стратеги, не удосужившись объяснить себе причину подобного поведения примаров, посчитали за лучшее пропустить шедшую напролом группу судов.

Где-то в глубине вражеских тылов им, безусловно, уже готовили встречу, однако пока двенадцать примарских кораблей беспрепятственно двигались дальше, в свою очередь не обращая внимания на спутники связи и перевалочные базы урайцев.

Подобное поведение примаров только добавляло противнику неуверенности.

В первую ночь во внешнем охранении эскадры участвовала эскадрилья капитана Зайля.

Его ребята были начеку – никто не верил в тишину и благорасположение урайцев. Поэтому вернулись на авианосец уставшими.

Кто бы мог подумать, что полноценные схватки с урайцами полезнее для здоровья.

– Скорее бы что-то началось, – признался полковник Сакеда, который на «Гинсборро» занимался контролем за выполнением операций. Они с Зайлем были знакомы уже давно – ещё со времен битвы при Дирикантосе, когда от летного подразделения отряда «Сильверхант» на «Гинсборро» осталась только одна треть.

Больше в таких кровопролитных сражениях авианосцу участвовать не доводилось, и никто из местных не вспоминал о тех временах. Не хотелось.

– Наверное, стар я стал для подобной работы, – продолжал полковник, разглаживая рукой складки на карте района. – Последнее время все чаще снятся ребята, которые прошли через этот зал. – Сакеда обвел глазами оперативную комнату, словно видел её впервые.

– Я так думаю – они меня к себе зовут. Доил, Лино Кранц, Шиэ, Мажирон… Помнишь Мажирона, Эдди?