Возвращение на Арвиндж

– Бери свою комсомолию. И смотри, чтоб не было как в тот раз, когда написал про интернациональную помощь афганскому народу на примере интербригад в Испании. Опять замполит тетрадь порвет. Запомни наконец: мы здесь не воюем, а помогаем местным жителям обустраивать страну. И являемся надежным щитом от внешних посягательств мирового империализма, понял?

– Так точно, понял, товарищ капитан! Больше не облажаюсь! – выкатив стеклянные глаза, заорал комсорг.

– Смотри у меня… – сурово оборвал его ротный, пряча в черных усах белозубую улыбку.

Сидя на колченогом табурете, он снова склонился над списком личного состава. Все полсотни своих бойцов он знал в лицо и помнил по фамилиям, беда была только с парой – тройкой убывших в госпиталь по болезни. Никак не всплывал в памяти Добреев – то ли розовощекий невысокий крепыш, улетевший в Союз с тифом, то ли худой сумрачный боец, полгода назад отправленный в Кундуз с желтухой. Размышляя над этим, ротный понял, что мысли его сосредоточились на каком-то другом предмете, после того как сержант унес из канцелярии комсомольские тетрадки.

– Тетрадки! – воскликнул капитан.

Конечно, все дело в тетрадках! Чтобы не упустить мысль, он быстро вскочил и выглянул на улицу.

– Дневальный! Старшину роты ко мне!

– Такое дело, Василь Степаныч, – обратился к «пожилому», за сорок, прапорщику командир роты. – Будьте наготове, как только придут вертолеты, бросайте все, запирайте каптерку и летите в полк. Нужно срочно закупить в магазине умывальные принадлежности: мыльницу, мыло, зубную щетку и тюбик пасты для каждого бойца. У нас по списку пятьдесят шесть человек, в наличии – сорок девять, так что берите шестьдесят, чтобы было с запасом. И главное – общие тетради! Знаете, как в школе, по девяносто шесть листов. Значит, что получается? Полтинник, тетрадка, пятнадцать копеек – мыло, тридцать – паста, еще рубль – щетка и мыльница. Вот деньги. Я взял из солдатских зарплат по три рубля с человека, должно хватить. А потом разберемся.

– Товарищ капитан, – нервно двигая плечами, проговорил «пожилой» прапорщик, – вы же знаете, мне понапрасну рисковать нельзя. У меня ж семья, двое детей. Я здесь случайно, мне лишний раз из Крепости выходить боязно. А тут лететь через ущелье, не дай бог собьют. Может, пусть Ломакин слетает. Он любит в полку бывать.

– Давайте не будем снова затевать этот разговор, – устало попросил двадцативосьмилетний капитан прапорщика. – Вы же знаете, что Ломакин занят подготовкой техники роты. Он, как техник роты, именно этим должен заниматься. Вы ж не просите его нарвать из холста портянок на всю роту. А он не просит вас плунжерный насос на машине чинить. Летите, Василий Степанович, не морочьте мне голову, пожалуйста.

Прапорщик, понурившись, вышел из комнаты. В «сенях», комнатенке-предбаннике, он хмуро посмотрел на «денщика», никудышного, худого и длинного солдата, который прижился в канцелярии при офицерах, будучи абсолютно бесполезным во взводах. Нескладный, с вечно чумазым лицом, в распущенном, без ремня, старом хэбэ и тапочках, сделанных из обрезанных по типу шлепанцев сапог, он всем своим видом как бы рушил и развеивал миф о непобедимости Советской Армии. Вот и сейчас, уткнув подбородок в сложенные на спинке кровати руки, он угрюмо, по-волчьи, глядел на вышедшего в предбанник старшину роты.

– Что, Белёк, несладкая у нас с тобой жизнь, – пробормотал несчастный прапорщик, избегая глядеть в глаза зачуханному солдату и ощущая неловкость от того, что говорит с солдатом тоном, каким обычно обращаются к дворовой собаке.

Белёк неопределенно хмыкнул и утер нос рукавом своей грязной хэбэшки.

«Тебе-то на вертолете не лететь», – подумал, выходя на улицу, старшина. И внезапно разозлившись то ли на солдата, то ли на несправедливость жизни, «завелся». Будешь тут сидеть и сопли пускать, пока вся рота как заводная жужжит, а целого заслуженного прапорщика заставляют на этих страхолюдинах через ущелье лететь. Эх, нет в жизни справедливости!

– Что, Степаныч улетел? – спросил после обеда ротный у взводных офицеров, присевших перекурить возле ротной канцелярии.

– Ох, Валентин, видел бы ты, с каким лицом он на борт поднимался, – засмеялся взводный Раз.

– Отлично! Так, мужики, что у нас еще не сделано? Закрепление оружия проверили? – загасил шутливое настроение командир.

– Порядок.

– Добро. Разрешаю покемарить полчасика, и снова за работ у.