Возвращение мумии

— Думаю, на сегодня исследований хватит, — заявил дядя Бен.

Когда мы пробирались к выходу, я держал руку мумии перед собой.

Мне не померещилось. В этом я был уверен. Пальцы действительно двигались.

Но почему?

Неужели рука пыталась подать мне сигнал? Неужели пыталась о чем-то предостеречь?

11

Два дня спустя рабочие дяди Бена достигли входа в погребальную камеру.

Мы с Сари провели эти два дня торча в палатке или исследуя территорию вокруг пирамиды. Поскольку там был, в основном, песок, исследовать было особо и нечего.

Вторую половину дня мы убивали за бесконечной игрой в «Эрудит». Играть в «Эрудит» с Сари — невеликое удовольствие. Она уходила в глухую оборону и блокировала доску, не давая мне составить хорошее слово.

Когда же я находил, наконец, удачное слово, Сари заявляла, что таких слов не бывает, и использовать их нельзя. А поскольку словаря в палатке не имелось, победительницей из большинства споров выходила она.

Дядя Бен, тем временем, был все время на взводе. Думаю, он нервничал из-за предстоящего открытия гробницы.

Со мною и Сари он практически не разговаривал. Вместо этого он постоянно общался с какими-то людьми, которых я не знал. Он казался и деловитым сосредоточенным. Ни традиционных похлопываний по спине, ни привычных шуточек.

Помимо этого немало времени дядя Бен проводил за разговорами с Нилой. Поначалу она говорила, что хочет написать о его открытии в пирамиде. Теперь же она решила посвятить статью ему самому. Чуть ли не каждое слово, которое он говорил, она прилежно записывала в блокнотик, который всюду носила с собой.

И вот, за завтраком, дядя наконец улыбнулся — впервые за эти два дня.

— Настал тот самый день, — объявил он.

Мы с Сари не смогли скрыть волнения.

— Возьмешь нас с собой? — спросил я.

Дядя Бен кивнул.

— Я хочу, чтобы вы были там, — ответил он. — Возможно, сегодня мы будем вершить историю. Возможно, сегодняшний день нам захочется запомнить до конца наших дней. — Он пожал плечами и добавил задумчиво: — Возможно.

И через несколько минут мы уже брели за несколькими рабочими к пирамиде. День выдался пасмурный. Тяжелые тучи клубились в небе, грозя редким для Египта дождем. А навстречу тучам вздымалась темная громада пирамиды.

Когда мы подошли к отверстию в задней стене, прибежала Нила, фотоаппарат подпрыгивал у нее на шее. На ней была синяя джинсовая рубашка с длинными рукавами и свободного покроя вылинявшие джинсы.

Дядя Бен радушно поприветствовал ее.

— Но все равно никаких фотографий, — сказал он твердо. — Обещаете?

Нила улыбнулась в ответ. Ее зеленые глаза загорелись восторгом. Она положила руку на сердце:

— Обещаю.

Мы разобрали желтые каски. Дядя Бен нес массивный каменный молот. Он спустился в проход, и мы последовали за ним.

С колотящимся сердцем я спешил вперед, изо всех сил стараясь не отставать Сари. Свет от наших касок метался по узкому туннелю. Далеко впереди я слышал голоса рабочих и мерный скрежет инструментов.

— До чего круто! — выдохнул я.

— В гробнице, наверное, полно сокровищ, — прошептала Сари, когда мы свернули за поворот. — Сапфиры, рубины, изумруды… Может, мне позволят примерить корону настоящей египетской царевны.

— Как ты думаешь, будет в гробнице мумия? — спросил я. Сокровища меня не шибко интересовали. — Думаешь, мумифицированное тело царевича лежит там, ожидая, чтобы его открыли?

Сари скорчила брезгливую гримасу:

— Тебя что, кроме мумий ничего больше не интересует?

— Ну вообще-то мы в древнеегипетской пирамиде! — заметил я.

— В этой гробнице может быть сокровищ и ценностей на миллионы долларов, — возмутилась Сари. — А ты только и думаешь, что о заплесневелом старом трупёшнике, обмазанном смолой и замотанном в марлю. — Она покачала головой. — Знаешь, нормальные ребята теряют интерес к мумиям лет эдак в восемь-девять.

— Дядя Бен вот не растерял! — парировал я.

Тут уж ей пришлось заткнуться.

Дальше мы шли за Нилой и дядей Беном молча. Через некоторое время узкий тоннель резко пошел вверх. По мере того, как мы поднимались, воздух становился теплее.

Впереди я увидел огни. Два прожектора, работающие на батареях, были закреплены на стене. Когда мы приблизились, я понял, что это не стена. Это была дверь.

Четверо рабочих — двое мужчин и две женщины — стояли на коленях, орудуя лопатками и кирками. Они соскабливали с двери последние куски земли.

— Как она прекрасна! — воскликнул дядя Бен, подбегая к рабочим. Они повернулись, чтобы поприветствовать его. — Честное слово, это потрясающе!

Нила, Сари и я подошли к нему. Дядя Бен был прав. Древняя дверь действительно была потрясающей!

Она была не слишком высока. Я видел, что дяде Бену придется нагнуть голову, чтобы в нее войти. Тем не менее, это была дверь, достойная царственной особы.

Темное красное дерево, из которого она была сделана, ныне окаменевшее, должно быть, специально привезли издалека. Я знал, что такие деревья в Египте не растут. Сверху донизу дверь покрывали причудливые иероглифы. Я разглядел птиц, кошек, и других животных, вырезанных на темной древесине.