Возвращение мессира

Коровьев, глядя одним глазом на ворона, а другим на Азазеллу, хлопнул в ладоши, привлекая внимание, и бодрым радостным голосом сообщил:

– Почтеннейшая публика, как вы успели все заметить – сбывается Закон! Закон о сохранении Энергии. Я поясню: забрав всю выпивку у нас, вещун нас одарил прекрасным новым Знанием о Сути и Начале Действа – которое в народах многих Замыслом зовётся! Никто не возразит? – он внимательно оглядел компаньонов и продолжил:

– Закон и в Африке – Закон! Поэтому не стоит обижаться на исполнителя Закона или носителя его. О чём бы я хотел сейчас сказать… так это лишь о том, что выпить нам не миновать! А я ведь знал, как повернётся здесь игра! Цените, господа, предусмотрел сей поворот, прошу внимательно смотреть – и апп, и во-от! – элегантным движением он достал из-за пазухи точно такую же хрустальную красавицу-бутылку, как ту, что уничтожил его мстительный друг. Под аплодисменты друзей он установил её на место предыдущей.

– Ну что, пора – друзья мои? Пора! Давай-ка, Бегемот, налей… а я пока к профэссору на пару слов… – и он подошёл к Ворону и что-то пошептал ему. На что тот замотал головой, сбив клювом пенсне с носа Коровьева.

А тот опять наклонился к Ворону и стал чем-то прельщать вещуна… и видно, улестил! – клюв описал движение «ага». И вот, они вернулись в круг, на четверых разлили и Коровьев встал. И произнёс свой спич:

– Всегда! – подумал и добавил, – И не без основания!

Затем он выпил, и все за ним – и даже Ворон. Когда с процедурой было покончено, Коровьев, постучав ногтем по пластиковому стакану и извлекая этим мелодичный звон, как из хрустального фужера, потребовал внимания:

– Друзья мои! Прошу вас, поглядите друг на друга… Вот так, вот так – глаза в глаза! Что видите? Я допускаю: каждый видит то, что хочет и то, что он предполагает – пока что спорить, кажется мне, не о чем. А если глубже в суть вопроса мы нырнём, а если – шаг назад… и разглядеть издалека? Что можем мы увидеть?.. Попробуйте, друзья, снимите шоры! Ведь мы, как лошади в Москве, зашорены, как окна в шторах! И наши бывшие партнёры – такие же, в таких же шорах. И шоры те скрывают суть! Мы главное забыли разглядеть: мы БРАТЬЯ все! – об этом не забудь, на нашей маленькой Земле!

Он замолчал и принялся задумчиво разглядывать своих партнёров, будто примеряя их к роли братьев. И на лице его отразились сомнения… тогда он уточнил:

– Осознаёте суть вопроса, братцы? И мне уже не нужно сильно напрягаться? Так вот, вернёмся к нашим овцам и баранам, кого пасём мы и наставляем поздно или рано. Ведь даже если мы, проживши сотни дивных лет бок о бок, не видим братьев и друзей друг в друге… какие же они, те подопечные, что жёстко правим мы, как лезвие на круге?! Хотя вопрос излишне риторичен и, по большому счёту, он – вторичен! А первым должен быть вопрос о глине, пардон, о материале, чем слеплен человек, подобно всей другой скотине…

Вот, добрались до сути человека, её не изменить! А Замысел, совсем как пароход, и пароход тот набирает ход! А мы здесь, словно черти-кочегары, стараемся вовсю: подбрасываем в топку уголёк, хотя бывает жаль иных из них. Одно бывает утешает: возможно, со второй попытки кому-то полегчает пройти свой путь не оступившись, и миновать препоны! Когда мы станем подстрекать, когда предложим что-то взять – сумеют устоять, не взять чужое! Удержаться! А может даже, подарить своё – со скарбом, золотом и жизнею расстаться! Во имя Замысла и нашего Творца!!! – барон задумчиво почесал кончик носа… и внимательно взглянув на компаньонов, продолжил:

– Ну а теперь, ежели реплик нет, нальём и опрокинем мы ещё один фуршет! Виват, Мессир, виват!!! – закончил он свой спич и тут же вдруг заметил, что вещун исчез. Позвал его барон:

– Эй, Ворон, где ты? Я не вижу вещуна? Какой случился с ним приват? Мне кажется он не настолько простоват, и сам всё нам сегодня доказал…

Коровьев, приглядевшись к береговой растительности, что-то разглядел:

– Ага, вон он, повис в кустах. Что происходит там с тобой? Случаем, ты не дохлый птах?

– Нет-нет, я просто не терплю котлет! Особенно, когда их с коньяком… р-р-р-р… р-р-р…

– Ты не рычи, ты толком сообщи: каких-таких котлет и где ты видел их?

– В твоём вонючем, чёрт, кармане! Когда меня ты там держал, как хрен, пардон, в стакане…

– Но-но, поаккуратней там, насчёт котлет в моём кармане! Я сроду там котлеты не носил, под дурака я кстати тоже не косил. Ха!!! Секунду… ха-хха-хха-ха! Вы не поверите, этот мудрец-простак, здесь в темноте сожрал весь мой жевательный табак! Аплодисменты, господа, аплодисменты!!! Прошу, пардон, месье, бывают же моменты!.. – Коровьев какое-то время давился от хохота, а когда успокоился, сделал оччень серьёзное лицо, и стал вещать жестяным голосом:

– Так ты теперь профнепригоден стал? И кто ж теперь займёт твой пьедестал? Теперь я очень сомневаюсь в разуме твоём, хотя я и вчера не очень был уверен в нём… Ну, что ж, вещун, ты можешь нас в обратном убедить, ответив нам на три вопроса от каждого, кто здесь сидит. Согласен? Или тебе пора уж уходить?