Возвращение Матарезе

Скофилд потерял равновесие, и они повалились на пол. Сцепившись в смертельный клубок, противники катались на полу, с грохотом налетая на мебель. Наконец им удалось снова подняться на ноги – двум престарелым зверям, которые сошлись в поединке не на жизнь, а на смерть. На пол полетели сорванные со стен офорты под стеклом, веером осколков брызнула хрустальная ваза. Удар, ответный удар – то были заключительные мгновения эпической битвы. Наконец Брэндону удалось схватить Гуидероне за грудки, при этом не выпуская руки с пистолетом. Развернув своего противника, он с силой, о существовании которой не догадывался и сам, швырнул его в окно. Толстое стекло треснуло, разделяясь на несколько крупных осколков, один из которых вонзился Гуидероне в шею, протыкая ее насквозь.

Обессиленный Беовульф Агата рухнул на колени, жадно ловя ртом воздух.

Глава 30

– Мы должны действовать! – крикнул Скофилд. – Джефф, нельзя медлить ни минуты!

– Согласен, – добавил Камерон Прайс.

Впятером, включая Антонию и Лесли Монтроз, они собрались в разгромленном номере гостиницы «Савой». Сотрудники военной разведки убрали окровавленный труп Гуидероне, унесли сломанную мебель и осколки стекла.

– Ребята, да я вовсе не спорю с вами, – сказал глава МИ-5 Джеффри Уэйтерс. – Я просто хочу убедиться в том, что мы все просчитали.

– Я просчитал все, – настаивал Беовульф Агата. – Я знаю Матарезе, знаю их повадки. Каждая ячейка является полностью независимой, и в то же время все они объединены друг с другом. Каждая обладает определенной самостоятельностью, но при этом все находятся под одним общим зонтом. Удар нужно наносить тогда, когда зонт наиболее уязвим, когда ткань лопнула, а, поверьте мне, сейчас она как раз порвана в клочки!

– «Независимые и в то же время объединенные друг с другом», – вмешался сэр Джеффри. – Давайте-ка разберемся с этим.

– А с чем тут разбираться? – спросил Прайс. – Возьмем «Проктер энд Гэмбл» и «Тайд», «Ариэль» и… да все, что угодно. Торговые марки разные, а компания одна.

– Кам, какой нам толк от стиральных порошков? – спросила Лесли, усаживаясь за единственный стол, уцелевший во время погрома.

– А ты мысли категориями не стиральных порошков, а змей – если тебе больше нравится, клубков змей. Как я уже говорил, нам нужно отсекать головы змеям, независимым и объединенным друг с другом. Гуидероне был одной из двух ключевых фигур Матарезе…

– Сциллой и Харибдой, – вставил Скофилд.

– Очень хорошо, Брэй, – подтвердил Прайс. – После его устранения осталась вторая ключевая фигура, этот ван дер Меер из Амстердама. Предлагаю наведаться к нему в гости и перевернуть в доме все вверх ногами, как это сделал в правлении «Атлантик краун» Брэндон. Быть может, нам удастся что-нибудь узнать.

– А тем временем независимые и объединенные друг с другом не получают никаких инструкций, – добавил Скофилд. – Кто-то может запаниковать, вплоть до того, что направить посланцев на Кайзерсграхт. И если такое случится, мы узнаем еще больше.

– Ладно, – сдался Уэйтерс. – Какой у нас самый эффективный сценарий?

– Начнем с того, – ответил Камерон, – что голландские разведслужбы привлекать не надо. Ребята там толковые и дело свое знают, но мы не имеем права рисковать, поскольку среди них может оказаться агент Матарезе. Мы должны хранить полное молчание.

– Итого, отряд коммандос, переодетых в штатское, – подытожил сэр Джеффри. – Наши люди, МИ-6, наши зарубежные отделения.

– Возглавлю отряд я, – сказал Прайс. – Где Лютер Консидайн? Нашему главному летчику предстоит снова поработать. Да, Джеффри, свяжитесь с Вашингтоном, с Фрэнком Шилдсом. Возможно, ему придется поторопиться, чтобы расправиться со своим квартетом змей, отправив каждую в отдельную камеру.

Ночное нападение на дом 310 по Кайзерсграхт явилось образцом скрытных операций. Чувствительные электронные микрофоны подтвердили, что Ян ван дер Меер Матарейзен находится у себя дома, и вместе с ним лишь двое мужчин, предположительно телохранителей, один – на первом, второй на третьем этаже. Сославшись на необходимость их показа потенциальному покупателю, сотрудник МИ-6, владеющий голландским, разыскал в архивах строительные чертежи начала века. Тот же оперативник подошел к входной двери, ведущей на улицу, в то время как двое его коллег вместе с Прайсом заняли место у входа со стороны канала – стальной двери под аркой из потемневшего кирпича.

Сотрудник МИ-6 позвонил в дверь; ему ответили меньше чем через десять секунд. В дверях стоял широкоплечий верзила.

– Да, в чем дело? – спросил он по-голландски.

– Я получил указание связаться с Яном ван дер Меером сегодня ночью, в этот час.

– Кто вас послал?

– Четыре человека из Нью-Йорка. Господа Уайтхэд, Вальберг, Фаулер и Николс. Дело не терпит отлагательств. Будьте добры, немедленно известите господина ван дер Меера.

– Уже очень поздно. Он удалился на покой.

– Я настоятельно советую вам сообщить ему о моем приходе, в противном случае на покой отправитесь вы.

– Я не люблю, когда мне угрожают…

– Я вам не угрожаю, уважаемый, а просто ставлю перед фактом.