Возвращение короля

— Вы устали, досточтимые гости, вас ждет отдых. Вам на скорую руку приготовлены постели, может быть, не очень удобные, но утром мы постараемся устроить вас получше.

Но Арагорн сказал:

— Не беспокойся о нас, госпожа. Нам довольно того, что мы проведем ночь под кровом и утром получим еду. Ибо неотложное дело гонит меня в путь. С первым лучом утра мы двинемся дальше.

Эовина улыбнулась ему и сказала:

— Очень любезно с твоей стороны, что ты проехал столько миль в сторону от дороги всего лишь ради того, чтобы потешить бедную изгнанницу Эовину новостями.

— Нет на земле мужа, который не счел бы за счастье такой труд, — ответил Арагорн, — но ради одного этого я бы сюда не ехал. Мой путь лежит через Дунгарское Ущелье.

Видно было, что ответ ей не понравился. И она сказала:

— В таком случае, мой господин, ты ошибаешься. Из этих земель нет дорог ни на восток, ни на юг. Тебе придется вернуться тем путем, которым ты пришел.

— Нет, я не ошибаюсь. Я знаю эту землю, ибо ходил по ней раньше, чем родилась ты, чтобы ее украсить. Есть из этой долины дорога, и ее я выбрал. Утром вступлю на Тропу Умерших.

Эовина сильно побледнела и смотрела на него как громом пораженная. Она долго молчала, и молчали все вокруг.

— Ты ищешь смерти, Арагорн? — спросила она, когда голос к ней вернулся. — Ибо больше ничего нельзя найти на той Тропе. Умершие не пускают к себе никого из живущих.

— Меня они пропустят, — сказал Арагорн. — Во всяком случае, я должен рискнуть. У меня сейчас нет другого пути.

— Но это безумие! — воскликнула она. — С тобой славные и мужественные рыцари, ты должен вести их не в тень смерти, а на поле битвы, где они нужны! Молю тебя, останься. Езжай на войну вместе с моим братом. Твое присутствие укрепит наши сердца и придаст надежду.

— Я не безумен, — ответил Арагорн. — Ибо вступаю на путь, который мне предназначен. Те, кто идет со мной, решились на это по своей воле. Если захотят, они могут остаться здесь и потом воевать вместе с рохирримами. Тогда я пойду один, ибо в этом сейчас мой долг.

Они кончали ужин в молчании, хотя Эовина не сводила глаз с Арагорна. Видно было, что она в волнении и растеряна. Наконец все встали из-за стола, низко поклонились хозяйке, поблагодарили за гостеприимство и разошлись на отдых.

Когда Арагорн шел к палатке, где должен был спать вместе с Леголасом и Гимли, он вдруг услышал голос Эовины. Девушка бежала за ним, окликая его по имени. Арагорн обернулся и увидел словно нежный свет, ибо она была в белом наряде; но глаза ее горели огнем.

— Арагорн, зачем ты идешь дорогой смерти? — спросила она.

— Я должен, — ответил он. — Сейчас в этом — моя единственная надежда чего-нибудь добиться в войне с Сауроном. Сам я не выбираю опасных дорог, Эовина. Если бы я мог идти туда, где осталось мое сердце, я бы пошел далеко на север и жил бы в прекрасной долине, которая называется Райвендел.

С минуту Эовина молчала, будто пытаясь разгадать, что означали эти слова. Потом вдруг положила руку ему на плечо.

— Ты суров и решителен, — сказала она. — Такие добывают себе славу. — И добавила: — Если ты должен идти по этой дороге, позволь мне присоединиться к твоей свите. Я устала прятаться в горных норах, хочу в открытом бою встретить опасность.

— Твой долг — остаться со своим народом, — ответил он.

— Опять долг! Только и слышу о долге! Разве я не дочь рода Эорла, которой больше пристало носить оружие, чем нянчиться со стариками и детьми? Я слишком долго ждала и преклоняла колени. Сейчас, когда я твердо стою на ногах, разве не могу я сама распорядиться своей жизнью?

— Немногие при этом добывают славу, — ответил Арагорн. — Но разве ты не взяла на себя бремя власти и заботы о людях, пока не вернется Король? Если бы избрали не тебя, а кого-нибудь другого из советников или военачальников, смог ли бы он так просто сбросить обязанности, даже если бы устал от них?

— Почему именно на меня пал выбор? — с горечью воскликнула она. — Почему я всегда должна оставаться дома, когда всадники выезжают в поле, следить за хозяйством, когда они добывают славу, ждать их возвращения и готовить для них еду и ночлег?

— Скоро может прийти такой день, когда никто из выехавших в поле не вернется, — сказал Арагорн. — Тогда понадобится мужество без славы, потому что никто не узнает о подвигах, совершенных в последней попытке защитить дом. Но ведь мужества не убудет от того, что его не прославят.

На что она ответила:

— Это красивые слова, а означают они лишь одно: ты женщина, сиди дома. Когда мужи полягут в битве на поле славы, ты можешь поджечь дом и сгореть вместе с ним, мужчинам он уже не будет нужен. Но я не служанка, я из рода Эорла. Я умею сидеть на коне и владеть мечом, и не боюсь ни боли, ни смерти.

— А чего ты боишься, Эовина? — спросил Арагорн.

— Клетки, — сказала девушка. — Боюсь прождать за решеткой, пока усталость и старость не примирят меня с ней, пока надежда на великие дела не только уйдет, но перестанет манить за собой.

— И несмотря на это, ты мне советуешь отказаться от своего пути только потому, что он опасен?