Возвращение короля

Однако Пина эти слова не разуверили. Как-то не мог он представить себе незатейливые песни Хоббитании, звучащие в этом великолепном зале. Но Денетор уже обратился к Гэндальфу. Они заговорили о Ристании, о намерениях Теодена, об Эомере, племяннике правителя. Пин только дивился, как много известно Денетору о тамошних делах, к тому же, из разговора он понял, что правитель много лет не покидал пределов Гондора. Он уж решил было, что о нем забыли, но тут Денетор обратился и к нему.

– Отправляйся в арсенал, – сказал он, – там приготовлена для тебя одежда и вооружение. Прими подобающий вид и возвращайся.

В арсенале Цитадели Пин облачился во все черное с серебром. Теперь на нем была черная кольчуга, черный же шлем с вороными крыльями по бокам и серебристой звездочкой в надлобье. Кольчугу спереди прикрывал шитый серебром нагрудник с изображением цветущего дерева. Длинный широкий плащ дополнял одеяние. Прежнюю его одежду убрали, позволили оставить только серый лориенский плащ, но с условием не носить его на службе. Новый наряд был раскошен, но Пин стеснялся его. В довершение к этому ему так надоел постоянный сумрак, что настроение совсем испортилось.

А сумрак сгущался. С востока, из Страны Мрака, ветер пригнал тяжелую тучу. Она словно придавила Город. Воздух на улицах был душным и неподвижным, как вода в болоте. Вся долина Андуина замерла в ожидании бури.

Пин освободился только к вечеру. Желудок повлек его на поиски обеда. По счастью в столовой он встретил Берегонда. Они вместе поели и направились на стены, туда, где проводили время вчера.

Был час заката, но солнце не могло пробить плотный заслон туч. Только в последний миг над Морем сверкнул его прощальный луч. Именно в этот миг Фродо стоял на Перекрестке над поверженной головой каменного стража. Но на полях Пеленнора не было никакого проблеска. Холодными и темными оставались они.

Пину казалось, что вчерашний и сегодняшний день разделяют годы. Вчера еще он был простым беспечным хоббитом, на котором перенесенные опасности не оставили заметного следа, а сегодня... Сегодня он – воин в Городе, который готовится к жестокой битве. Он носит пышную, мрачную одежду: в другое время это была бы восхитительная игра, но теперь все было всерьез. Он, Пин, на службе у настоящего, гордого и могущественного правителя, и опасность, нависшая над Городом – самая настоящая. Кольчуга, шлем, плащ, все казалось тяжелым, все угнетало. Он устало вздохнул.

– Что, устал сегодня? – участливо спросил Берегонд.

– Устал, – согласился Пин. – Устанешь, когда ждешь и больше ничего. Я несколько часов простоял у дверей, пока у Денетора шел военный совет. Конечно, я понимаю, это высокая честь, да только что от нее пользы натощак... По правде сказать, и от еды в этом мраке пользы тоже не чувствуешь. И не туман, и не облака, сам воздух какой-то бурый. У вас так всегда при восточном ветре?

– Нет, – ответил Берегонд. – Это ведь не просто сумрак, это – чары Врага. Этот мрак, он смущает ум и сердце. Хорошо бы Фарамир возвращался побыстрее. Его долго нет, все в Городе обеспокоены.

– Да. Вот и Гэндальф тоже, – заметил Пин. – Он сегодня ушел с совета очень недовольный. Похоже, ждет дурных вестей...

Вдруг оба, и Берегонд и Пин, разом задохнулись. Давешний ужас сковал их члены. Пин медленно, как во сне, согнулся, зажимая уши ладонями. Берегонд, как раз решивший взглянуть на равнину через бойницу, застыл с широко открытыми глазами. С неба налетел знакомый уже леденящий вопль. Только теперь он был намного сильнее, и слышалась в нем такая злоба, что сердце готово было разорваться от страха.

Берегонд с трудом пошевелил губами. Только со второго раза ему удалось выговорить: – Смотри! Смотри же, там, внизу, на равнине, видишь?

Пин без всякой охоты взглянул.

Внизу лежал туманный Пеленнор. Хотя и неясно, но равнина была видна отсюда почти до самого Андуина. На полпути от берега к Городу что-то происходило. Огромные, страшные тени, намного больше орла, но по виду напоминавшие коршунов, носились там в воздухе. Полет их был быстр и грозен. Иногда они приближались к стенам на расстояние выстрела, взмывали вверх и камнем падали к земле.

Пин в ужасе прошептал: – Черные Всадники! – и тут же закричал: – Назгулы в воздухе! Смотри, Берегонд, они охотятся на что-то! Посмотри, ведь это люди там, на равнине, люди на лошадях! Назгулы бросаются на них. Их там... четверо, нет пятеро... Это ужасно! – Воскликнул он, и в отчаянии закричал: – Гэндальф! Гэндальф, помоги!

Из поднебесья хлестнул еще один вопль, а сквозь него, едва слышно донесся звук рога, оборвавшийся на высокой, протяжной ноте.

– Фарамир! – вскричал Берегонд. – Это его рог!

Они смотрели, затаив дыхание. Видно было, что кони там, на равнине обезумели от страха и сбросили седоков. Только один из них оставался в седле, пытаясь собрать товарищей.

– Да, это Фарамир! – уверенно воскликнул Берегонд, – он умеет приказывать и коням и людям. Смотри! Эта тварь летит прямо на него! Да что же никто не поможет им! – с этими словами воин сбежал со стены и бросился к Воротам.