Возвращение Конана

- Воистину, это могущественное зелье, Пелиас! - воскликнул киммериец.

- Оно быстро действует, состав приготовлен из нескольких сильнодействующих трав.

С тихим ворчанием Конан избавился и от доспехов.

- Позволь мне задать тебе один вопрос, - сказал маг. - Что привело тебя сюда? Я ни разу не слышал о войнах на северо-западе, в которых тебе потребовалась бы моя помощь.

- Там, где идет война, я всегда обхожусь без помощи магии, - прорычал Конан. - Но я бессилен против сил тьмы. Поэтому и хочу найти с твоей помощью одного из моих врагов!

Быстро и коротко варвар рассказал о событиях роковой ночи.

Пелиас задумался на долгое время. Глаза его закрылись, и со стороны могло показаться, что он заснул. Однако Конан знал: мозг колдуна работает с колоссальным напряжением. Наконец глаза Пелиаса открылись. Он заговорил:

- Демон темного царства похитил твою супругу. Я не знаю, как вызвать его, потому что столкнулся со знанием, превосходящим могущество магов Запада.

- Мне надо вытащить этого демона и выпытать из него правду!

- Не так быстро, мой горячий друг! Не стоит бросаться сломя голову навстречу неизвестным опасностям. Ясно, что демон был использован колдуном, куда более сильным, чем обычные маги. Если мы вызовем демона, нам придется столкнуться со всей его мощью. Но я знаю другой путь. Зеркало даст нужный ответ!

Пелиас поднялся и снова открыл буфет. Он взял чашу, по ободу которой шли непонятные знаки. Конан, в своих скитаниях достаточно сносно изучивший много языков, так и не смог определить, к какому из них относится шрифт. Из небольшого кувшинчика маг взял щепотку красного порошка и бросил в чашку. Затем поставил чашку на низкий эбеновый стол перед зеркалом в железной оправе. Откинув рукава своей шелковой мантии, колдун сделал магический жест. Голубой дым спиралью начал подниматься над чашей, густым облаком заполняя комнату. Конан, застыв, словно в трансе, следил за манипуляциями колдуна. Казалось, ничего не происходило. Конан начал нетерпеливо топтаться на месте, когда раздался голос Пелиаса:

- Эти чары очень сильны, Конан. Я не могу ничего увидеть. Кто твой бог-покровитель?

- Кром - свирепый бог киммерийцев, - произнес Конан. - Хотя я ни в грош не ставлю его уже в течение многих лет, ибо всегда надеюсь только на себя.

- Но на сей раз только обращение к Крому может помочь тебе. Нам нужна его помощь.

Конан закрыл глаза и начал молиться.

- О, отец Кром, в твоих руках души людей, помоги своему сыну найти демона, который похитил его жену.

И тогда в голове варвара вдруг зазвучала бесстрастная речь:

- Давно ты не обращался ко мне, Конан. Но ты - верный сын, ты все преодолеешь и вынесешь. Смотри!

Конан открыл глаза. В зеркале отражался Пелиас. Низким, монотонным голосом маг стал произносить заклинания. Конан узнал отдельные выражения, которые употребляли жрецы Стигии в своих тайных ритуалах.

Медленно, очень медленно в зеркале начала вырисовываться картина. Сначала возникли расплывчатые очертания, но постепенно изображение сделалось вполне отчетливым.

В темной комнате за низким столиком сидела фигура в капюшоне, со свитком в руках. Контрастность увеличилась, и фигура в капюшоне стала приближаться. Внезапно человек в зеркале поднял голову и в упор взглянул на Конана. У незнакомца было желтое лицо с раскосыми глазами, в глубине которых затаился холод. Тонкие, бесцветные губы искривились в отвратительной усмешке. Правая рука опустилась и поднялась. Пальцы зажимали блестящий шар. Человек привстал и швырнул шар. Что-то словно подтолкнуло Конана. Свистящий удар его меча разнес зеркало на тысячу кусочков. Пелиас вздрогнул, как при пробуждении, и сказал:

- Слава Иштар, Конан, ты спас нас обоих! Этот шарик опасней гнезда кобр. Если бы он проник в нашу комнату, мы разлетелись бы в пыль, а вместе с нами и половина города! Сила моих заклинаний ограничена, и я не смог бы ничего поделать.

- Дьявол с ним! - пожал плечами Конан, не любивший, когда его хвалили. Как мне поступать дальше? Ведь это был человек кхитайской расы. Но какое он имеет отношение к моим поискам?

Мрачные глаза Пелиаса остановились на огромном киммерийце, и колдун решительно произнес: