Возвращение колдуна

Шагать до нужной деревни пришлось гораздо дольше, чем я ожидал изначально. Не только потому что мы шли осторожно, в любой момент ожидая нападения на ставших вновь опасными дорогах, но и потому, что немилосердно палящее солнце быстро отбивало всякую охоту двигаться дальше. Хотелось только прилечь где-нибудь в тени, поближе к воде, попивая что-нибудь холодненькое.

— Господин лейтенант, — обратился я к командиру. — Предлагаю дождаться сумерек и только потом идти.

Так делали кочевники-пустынники, но упоминать это я не стал. Деревенский мальчишка ничего не может знать о народах пустыни.

— Мы должны прибыть туда сегодня, Джаг, — сквозь зубы ответил лейтенант. — Некогда сумерек ждать.

— Так мы туда придём только к вечеру. И придём совсем никакие, — сказал Белл. — И хоть голыми руками нас бери.

— Мы же на разведку, а не в бой, — сказал из арбалетчиков.

Лейтенант почесал выбритый квадратный подбородок. Его одолевали сомнения. Он в своей кольчуге утомился больше всех остальных, и держался только за счёт силы воли, так что моё предложение выглядело для него крайне заманчивым.

— Ладно, — сдался он. — Дойдём вон до того дерева, там переждём.

Все мгновенно взбодрились, видя цель, и даже немного ускорили шаг, чтобы поскорее оказаться в тени и отдохнуть. Многие уже выпили всю воду во фляжках и теперь страдали от жажды и перегрева. Наши шляпы и шапки не спасали от пекла.

— Джаг, — парнишка, как обычно, сопровождал меня, и я обратился к нему по ментальной связи.

— Чего тебе? — отозвался он.

— Сверху эту деревню не видать пока? — спросил я.

— Нет, не видать, — ответил он.

Он уже смирился со своим существованием в виде птицы, хоть и до сих пор надеялся, что рано или поздно я верну ему его тело. Именно так я и собирался поступить, когда верну своё собственное, но до этого момента было ещё очень и очень далеко, и Джаг это тоже понимал. Скворец сопровождал меня незаметно для остальных, мелькая чёрными крыльями высоко в небе и изредка опускаясь к земле, чтобы передохнуть.

Наконец, передохнуть довелось и нам, под сенью раскидистого дуба, растущего на развилке двух дорог. Воины, побросав свои вещи в пыль, располагались поудобнее. Многие жадно глотали остатки воды, другие галдели и громко переговаривались, даже смеялись, нисколько не думая о том, что мы находимся на разведке, и что вся территория Империи теперь потенциально может быть враждебной. Лейтенант Рейнард же просто отдыхал, прислонившись спиной к могучему стволу дерева.

До того, как жара начнёт спадать, у нас оставалось ещё пара часов, и я без задней мысли прилёг на истоптанную высохшую траву и погрузился в медитацию. Энергия в теле мальчишки теперь текла ровно и правильно, спокойным широким потоком, как полноводная медленная река. Всё разительно отличалось от того, как это было прежде. Однако останавливаться на достигнутом я не собирался, чтобы развивать свой резерв, он должен постоянно работать. Скоро можно будет уже использовать заклинания, чтобы облекать эти запасы энергии в зримую форму, изменяя мир собственной волей.

Благо, заклинаний я помнил сотни и тысячи, на любой случай жизни, да и самому не единожды приходилось изобретать свои. Нужно-то всего лишь взять какой-нибудь забытый древний язык или выдумать свой собственный, чтобы ни один из элементов заклинания не пересекался по смыслу с уже знакомыми тебе словами. Чтобы ничто не могло поколебать твою волю, а смысл заклинания чётко совпадал с твоим намерением.

Но чтобы это намерение сработало — нужен резерв энергии, твой собственный, и именно это останавливало меня от того, чтобы бросить всё и мчаться в столицу на смертельную битву с учеником. Я и так прогрессировал быстрее, чем все, кого я повидал на своём веку. В прошлый раз, чтобы достичь подобного уровня, мне потребовалось четыре года сплошного обучения, и это считалось неплохим результатом. Сейчас я, идя проторенным путём и зная все подводные камни, справился чуть меньше, чем за месяц. И это при том, что я вынужден был хранить свои тренировки и изыскания в строжайшей тайне.

Только когда солнце повернуло к западу и начало медленно опускаться за горизонт, мы решили возобновить движение. Ни о какой свежести или вечерней прохладе и речи не шло, но жара немного спала, и мы снова могли идти, не опасаясь получить солнечный удар. Для местного климата — немыслимо.

Идти же ночью, как это иногда делали те же пустынники, ориентируясь по звёздам, тут было чревато не только тем, что мы непременно собьёмся с пути, но и тем, что как раз таки ночью на охоту выползает большинство чудовищ, любящих полакомиться человечинкой. А до того, как стемнеет окончательно, у нас оставалось ещё три-четыре часа, как раз, чтобы добраться до Речного Камня и расположиться уже где-нибудь там, неподалёку от деревни.

Надеюсь, у Рейнарда хватит мозгов не заходить в деревню, из которой таинственным образом пропали все жители, ночью. Лейтенант, впрочем, дураком точно не был и сам постоянно напоминал всем, что это только разведывательная операция, что не время геройствовать и лезть в самое пекло, когда этого и не просят.