Возвращение к вершинам

Слегка запыхавшийся дозорный подбежал к голове колонны, где Рогов с ударной группой переминался с ноги на ногу в ожидании известий о причине незапланированной остановки, и доложил непонятное:

— Там это… на тропе лежит что-то. Глянуть надо, не бывает так.

— Что такое может там лежать? — спросил Рогов. — Мина, что ли? Почему стоим?

— Да ты сам глянь, мы такое первый раз видим, не знаем, к чему это может быть. Это рядом, пошли, только время теряем.

Пожалуй, тот случай, когда проще самому сходить и посмотреть, чем добиться внятных объяснений. Потому кивнул Кире:

— Идешь со мной. Остальные держитесь наготове, а то мало ли.

Зряшное предупреждение: ведь место абсолютно бесперспективное в плане организации коварной засады. Деревьев вокруг почти нет, кустов мало и почти везде редкие, в таких не спрятаться. Люди уже не первый километр шагают по узенькой тропке, тянущейся по низу неширокой долины чахлого ручейка. Такие натаптывают как звери, следующие удобным путем, так и тяготеющие к воде ваксы. Непонятно, кто именно здесь постарался, но внятные следы принадлежат только животным, оттисков босых ступней пока что не встречали.

Но это еще ничего не значит, почва каменистая, на такой мало что остается. Специально двигались непростыми путями, чтобы еще больше запутать хайтов.

Передовой дозор остановился метрах в двухстах, на открытой местности он, бывало, отрывался и дальше. Ребята стояли полукругом, с интересом разглядывая что-то непонятное, лежащее перед ними на тропе.

Приблизившись, Рогов согласился, что подобное и правда до этого не встречали. Кто-то тщательно один к одному уложил несколько листьев лопуха — растения, которое поблизости не росло. То есть его специально притащили из другого места.

Но это еще далеко не все. На импровизированной зеленой скатерти лежали разнообразные плоды лесов и рек. Россыпь отборных диких груш; какие-то корневища; уложенные бок о бок упитанные рыбины, которых точно поймали не здесь, ведь в ручье водилась лишь не заслуживающая внимания мелочовка.

Над свертком из тех же лопухов вились мухи. Развернув его, Рогов обнаружил ободранную заячью тушку. Одинокая пчела жужжала над невзрачной кучкой буровато-желтых комков, в которых угадывались раздавленные куски медовых сот. Деликатес и для людей, и для людоедов — главная местная сладость. Да по сути единственная: ягоды с медом не сравнятся, местные дикие фрукты тем более.

Один из ребят указал на оттиск босой ступни, оставленный на участке с мягкой почвой:

— Тут ваксы были. След свежий, после дождя прошли.

— Да я и сам догадался, что это добро не с неба свалилось, — усмехнулся Рогов.

— Похоже, ваксы решили нас подмаслить, — заметил Киря. — До них наконец дошло, что с нами лучше не ссориться, мы им показали, что значит бремя белого человека.

— Может, просто отравить захотели, — предположил Рогов.

— Это для тебя просто, а они до такого никогда не дойдут. Грязные дикари, что с них взять? При всех своих недостатках у волосатых имеются и недурственные черты. Врать не умеют, не дерутся копьями, западло такое у них, и уж травить врагов точно не станут — до яда в бокале ни один не додумается. Да и откуда у них яд возьмется, они ведь, как бы это помягче сказать, слабоваты в химии.

— Все равно трогать это не будем, — приказал Рогов.

— Тогда надо забрать и выбросить подальше, — заявил на это Киря.

— Зачем?

— Пусть подумают, что их дар принят. Для дикарей это важно, ты уж мне поверь.

— А нам-то какое дело до того, что им важно?

— Ну мы как бы покажем, что ладно, морально готовы принять щедрую дань, вместо того чтобы драться, и потому еду, которую они нам оставили, не оставляем. Если оставим, те подумают, что мы круто на них дуемся. То есть вражда на века, о мире и не мечтайте. Окажутся наши в этих местах — ваксы могут напасть, даже если этого им и не хочется. Вроде самообороны получится, безвыходное положение со всех сторон. А так, может быть, стороной обойдут, не тронут. Нам это выгодно, не вижу смысла резать всех волосатых, тем более если они начинают подарками откупаться. Причем ценными, ведь мед у них — сокровище, пчел тут не так много, не успевают плодиться, разоряют их гнезда.

— Что-то слишком сложно, чуть ли не настоящая дипломатия. И вообще я никогда не слышал, чтобы ваксы так поступали.

— И часто мы до этого хайтов так больно били? Причем так, чтобы почти всех до единого прикончить? Не одного-двух, не десяток, целый гарнизон вырезали почти подчистую.

— Случалось похожее, но масштабы скромнее, согласен.