Возвращение к себе

Легковушка неслась вдоль берега моря. Приняв пару таблеток обезболивающего, Соня продолжала сидеть неподвижно с закрытыми глазами. Веня, как сторожевой пёс, притих рядом, прислушиваясь к спокойному дыханию жены. Веня любил Соню. Любил страстно с первого взгляда, как только увидел её на свадьбе своего друга. Все предыдущие увлечения оказались жалкой прелюдией встречи с Соней. Она стояла среди гостей рядом с невестой, и трудно было сказать, какая из девушек лучше. Стараясь привлечь её внимание, Веня был в ударе – громко смеялся, шутил. Улучив минуту, когда Соня осталась одна, он подошёл к ней и протянул бокал шампанского с огромной пурпурной розой. Веня был просто великолепен – бархатный темно-синий пиджак наимоднейшего покроя сидел идеально. Идеальной была каждая деталь его костюма и не удивительно, ведь папа Венички, в стиле старинных еврейских традиций, был лучшим портным города.

Мысли Сони опять вернулись в безвозвратно ушедшее время. На следующий день после отъезда Паши Соня решила поговорить с отцом. Выбрав момент, когда он, пропустив обязательную вечернюю стопку, нацепил очки и устроился на диване с газетой, а тётя Лида, – его вторая жена – ушла на кухню, Соня обратилась к отцу:

– Пап, можно я насовсем останусь у тебя?

Отец отложил газету и удивлённо сдвинул очки на лоб. Детей с Лидой у них не было. Дмитрий Иванович не переживал на этот счёт. У него уже было трое и неважно, что они жили где-то далеко, главное, они были. А вот Лида переживала очень. Она любила этого замкнутого человека и считала, что Бог не дал ей своих в наказание за то, что она отняла его у родных детей. Лида видела Соню впервые и привязалась к этой весёлой красивой девочке. «А почему бы и нет?» – подумал Дмитрий Иванович. Вслух же произнёс:

– Этот вопрос нужно решать с Лидой.

При последних словах мужа Лида сразу вошла в комнату.

– Лида, как ты смотришь на то, чтобы Соня осталась у нас жить? – обратился к ней Дмитрий Иванович.

– Если ты сам не возражаешь, то я не против, – скрывая радость, ответила Лида. – Только Сонечке нужно закончить восьмой класс.

– Конечно, конечно, – скороговоркой затараторила Соня. – Я вернусь через год. Получу аттестат и приеду. Потом поступлю в педагогическое училище на дошкольное отделение.

– Да ты давно всё продумала, – удивился отец. – А что, дома учиться негде?

– Учиться есть где, только всё на украинском, – схитрила Соня.

– А как мама? – осторожно спросила Лида. – Она не будет против?

– Конечно, будет. Но я уговорю её.

На этом разговор был окончен.

* * *

Очередной учебный год для Сони прошёл как в тумане. Календарное время исчислялось днями ожидания от письма до письма. Наконец, наступило лето, сданы экзамены, получен аттестат за восьмой класс. Соня до сих пор так и не решилась рассказать маме о принятом решении. Оттягивать больше было нельзя. Нужно собираться в дорогу, потому что скоро в Городок в очередную командировку приедет Павел.

Разговор с мамой получился серьёзным, но коротким. Сказать, что она против – было нельзя, но и радости это известие не доставило. Глубокая обида, причинённая ей в тяжелейший момент жизни, не находила оправдания. Мама Соня справедливо расценила поступок мужа, как предательство по отношению к ней, прождавшей его всю войну, умирая от тревоги в ожидании писем с фронта. Это терпеливое ожидание было вознаграждено: муж не погиб, не был ранен, а после Победы его оставили служить в Австрии. Там родились Лёшка и Соня. Там Соня начала учиться музыке и с удовольствием тонкими гибкими пальчиками тыкала в белые и чёрные клавиши.

Наконец, когда в Европе всё успокоилось, они вернулись в Черновцы, откуда в своё время отец, поспешно отправив маму в эвакуацию, ушёл на фронт. Семья вернулась в свою квартиру в доме, построенном ещё румынами. Послевоенную жизнь в Черновцах спокойной назвать было нельзя. Недобитые бандеровцы держали в напряжении не только окрестности, но и кварталы старинного города. Досаждали и уязвлённые румыны. Молодой красивый майор со здоровыми амбициями, прошедший войну, конечно, хотел стать генералом. Когда ситуация несколько утряслась, он получил предложение командования о переводе в глухую Сибирскую тайгу с повышением и перспективой дальнейшего карьерного роста. Квартиру в Черновцах пришлось оставить. На новом месте их ждала семейная казённая жилплощадь со всеми удобствами.