Возвращение к Натали

Все последующие дни были для Ивана Алексеевича один другого краше – он проводил дни за разговорами то с Натальей Сергеевной, то с Владимиром Ивановичем:

– Почему, когда все юноши хотят на военную службу, некоторые, как, например, сам Владимир Иванович, идут в писатели? Что они получают от этого – деньги? Славу (как один только граф Толстой)? А всё идут и идут в писатели, книги их всё печатают и печатают (Иван Алексеевич старался говорить так, чтобы, не дай Бог, не обидеть Владимира Ивановича, но хотел узнать и понять это влечение. А если не узнает сейчас от самого писателя, то уже никто этого ему не расскажет).

Разговоры с Натальей Сергеевной были ещё труднее и ещё приятнее (столь очаровательна и умна была эта молодая дама!):

– Чем занимаются в Москве молодые барышни, окончившие гимназию, и до замужества? Иван Алексеевич не сразу мог поверить, что хождение по музеям, театрам и выставкам может занимать всё их время. А обеды в ресторанах, по мнению Ивана Алексеевича, вовсе были греховны и для девушек, и для женщин. Но Наталье Сергеевне он не мог не поверить, когда та рассказывала ему об интересных встречах и разговорах там, о наслаждении от любования предметами искусства, от познания сколького нового в музеях…

Соня давно не видела своего папу таким счастливым. Вопреки обыкновению после обеда он не уходил к себе отдыхать, а оставался со всеми в столовой и рассказывал что-то из истории имения, забавные приключения из своей юности или жизни соседей.

Часто он находил предлог проводить Наталью Сергеевну в сад, когда Владимир Иванович оставался курить в столовой - тот с улыбкой смотрел на знаки внимания, которые он ей оказывает. Впрочем, Соня прикладывала усилия, чтобы и Владимир Иванович не скучал в одиночестве, пока папа развлекает Наталью Сергеевну. А сам Владимир Иванович тоже старался, чтобы Соня оставалась довольной их общением.

И Соня, так же как папа, могла чувствовать себя вполне счастливой - днём от бесед с Владимиром Ивановичем, а поздними вечерами - от живительных прикосновений Виталия.

3

Всё было так хорошо и радостно, что Ивану Алексеевичу даже не хотелось поверить в греховную связь Сони с Виталием, в которой их заподозрила её старая нянька, Стефания.

Не поверил нисколько, ну как же может так - его Соня?! И как только у этой Стефании язык не отсох сказать такое! Да чего с неё взять – крестьяне, они и рассуждают по-крестьянски, ни ума, ни разумения. Но если у них у самих так, как у овец (прости господи), то пусть не пачкают благородных – Иван Алексеевич привёл в пример себя: ну, конечно, были грешки по юности, как у всех – с молодыми крестьянками, когда у них мужья на заработках, но не с сёстрами же! И успокоился, что это просто наговор Стефании. Слава Богу, что не было ничего такого.

Вот, Владимир Иванович и Наталья Сергеевна, например. Тоже молодёжь (на всю молодёжь и нападала Стефания, заодно с Виталием – греховодников, развратников) – но Владимир Иванович и Наталья Сергеевна не такие. Он - писатель, много всего знает, летом вывозит супругу на дачу.

Тут мысли Ивана Алексеевича обратились на прошлое лето. Он вспомнил, будто сестра тогда в письмах, когда писала о своих дачниках, выражала сомнение в их супружестве – то ли жена, то ли невеста, то ли революционеры – без колец оба ходят.

И, ежели так – то уж (прости господи) лучше с ним Соне, чем с Виталием, если уж невмоготу ей в девках. Владимир Иванович, сразу видно – человек благородный. И не сбежит, если, не дай Бог, что случится.

А что до Натальи Сергеевны, то она достойна лучшей участи, чем так, как сейчас с Владимиром Ивановичем. Он же должен понимать, что нехорошо так – целый год держать её в невестах, и ничего не предпринимать. Сам бы Иван Алексеевич, без сомнения, сразу бы женился на таком сокровище. Он не замечал, что одновременно хвалил Владимира Ивановича – для Сони, и порицал – для Натальи Сергеевны.

Мысли Ивана Алексеевича унесли его вдаль – как было бы замечательно, когда местное общество с радостью приняло бы Наталью Сергеевну в свой круг. Соседи бы стали приезжать знакомиться с ней, приглашать их к себе. А то, после смерти супруги, Иван Алексеевич сам стал реже выезжать, и к нему тоже. А в тёплое время они с Натальей Сергеевной стали бы ездить в путешествия – в Орел, в Воронеж, можно и к сестре поехать.

Тут Иван Алексеевич остановился – нет, к сестре не надо. Наталья Сергеевна была у неё с Владимиров Ивановичем, и теперь ей будет неудобно приехать к ней уже с Иваном Алексеевичем, даже если Владимир Иванович станет его зятем (впервые Иван Алексеевич так назвал его). Так как Иван Алексеевич вдовец, свадьбу можно сыграть скромную, и сестру не звать. А вот Сонина свадьба должна быть широкой, туда не позвать сестру нельзя, и она всё узнает. Но это уж пусть Владимиру Ивановичу будет неловко, а не Наталье Сергеевне – она может стать моей женой уже после, и на Сониной свадьбе не присутствовать.