Возвращение к любви

— А у нас их будет шестьсот, — невольно по-мальчишески похвастался Лянка. Слушая девушку, он вспомнил те далекие дни, когда, прежде чем принять пост главного агронома, он объездил все колхозные виноградники. Точь-в-точь как это проделала сегодня инженер-мелиоратор. Лянку охватила искренняя симпатия к девушке.

— Вы слышали о «шлейфах» Немирского? — спросила Елена Кожан. — Немирский — это доцент Тимирязевской академии, конструктор. Его установки просты, но очень производительны. И недорого стоят. Нам понадобится всего несколько таких «шлейфов». Как они поливают поля — красота! Словно мечут в воздух радуги!

Она говорила с такой уверенностью, будто годы подряд занималась этим вопросом и имела право давать советы, указывать.

— Когда вы закончили институт? — спросил Михаил.

— Давно!… Три года назад.

Лянка улыбнулся и, хотя не был еще избран председателем, поймал себя на том, что принял простое решение:

— Мы напишем приказ зачислить вас с пятого числа, то есть с сегодняшнего дня… Что же касается квартиры… Временно дадим номер в гостинице. Это вас устраивает?

— Отлично, — засмеялась Елена. — Я одна, меня устроит и номер в гостиницу. Пока…

— Конечно, пока! — поспешил обнадежить ее Михаил. Он сделал на бумажке пометки, вызвал Наталицу, продиктовал ей приказ и снова обратился к Елене: — Могу вас проводить…

— Пожалуйста!

Они вышли втроем, но в машину сели только Елена Кожан и Михаил. «Видела бы меня сейчас Валя!»

Симион Лунгу остался на ступеньках, провожая их ироническим взглядом: «Берегись, товарищ председатель!»

Смотрела на них и Наталица, стоя у окна. Елена Кожан встревожила ее: если бы такая красавица появилась в Стэнкуце, когда здесь был Фабиан, то уж наверное ее, Наталицу, он и не заметил бы. И впервые в жизни ее охватила ревность, хотя срок ее большой, настоящей любви еще не наступил.

20

Максим Мога вернулся в Стэнкуцу около полуночи. Наутро он поднялся вместе с солнцем и отправился в правление. Серое лицо земли уже высыхало под теплым дыханием весны, приход которой Мога ощущал всеми порами.

Он шел один, не спеша, неся в себе свежие впечатления от Пояны. А перед ним расстилалась просыпающаяся Стэнкуца. На какое-то мгновение Стэнкуца и Пояна соединились в его душе в единый образ, и Мога почувствовал себя сильным и богатым…

Когда солнце уже поднялось на высоту человеческого роста, Мога увидел, как из своего двора вышел Ион Царэ. Лицо его светилось радостью, походка была быстрой и легкой, словно сама земля помогала ему идти.

— Иду в поле, Максим Дмитриевич, — сказал Ион Царэ, поздоровавшись с Могой, — начинаем боронование…

— В добрый час, Ион.

— И вам счастливого пути, Максим Дмитриевич.

Ион Царэ ускорил шаги, а солнце зашагало рядом с ним. Мога проводил их взглядом — Иона и солнце, двух товарищей, двух неутомимых тружеников…

Придя в правление, Мога вошел в кабинет, и вместе с ним протиснулся в дверь сноп веселых лучей. Широкие окна золотились. На диаграммах отпечатались несколько лучей, похожих на тонкие контурные линии, ожидающие уверенной руки, которая даст им новую жизнь.

За большими окнами виднелась Стэнкуца, плывущая в море света к лесистым берегам на горизонте… А по ту сторону леса простирались поля, такие знакомые Моге.

Что-то обожгло сердце Максима, как зов далекого, дорогого, незабываемого голоса.

Нивы звали его к себе…

Они проезжали мимо фермы, и Мога приказал Горе остановиться. Девчата весело болтали и смеялись на солнышке. В белых халатах они казались стаей лебедей.

Одна из девушек узнала Могу, шепнула что-то подружкам, и вся стая замерла в ожидании — то ли приветствия, то ли приказа. Но уже в следующее мгновение, видя, что Мога не выходит из машины, они опять затараторили.

— Поехали дальше, Григоре! — улыбаясь, сказал Мога. Ему хотелось бы знать, как идут дела на ферме, но жаль было разогнать эту белую стаю лебедей, испортить им минуту весеннего веселья.

Против обыкновения, Мога молчал всю дорогу. И Горе не посмел нарушить молчание. Он понимал, что это одно из его последних поездок с Могой, и еще он думал, что, может быть, Моге просто захотелось — без всяких дел — пару часов побыть вместе с ним.

Перед расставанием.

Вскоре они приехали в бригаду Санди Карастана. И здесь все трактористы были в сборе. Они толпились вокруг Антипа Назара, солнце заливало всех своим горячим светом.

— Ты куда направляешься? — спросил Назар, когда трактористы разошлись по местам.

— Посмотреть, чем занимается весна в поле, — ответил Мога.

— Чем же ты хочешь, чтоб она занималась? — улыбнулся Назар. — Боронованием, подготовкой паров под посевы. Весна знает свои обязанности.

— Не хочешь прокатиться со мной? — спросил Мога.

— Можно, — ответил Назар. — Хотя бы для того, чтобы ты снова не пропал…

— Ты свободен, Григоре, — сказал Мога и неожиданно подал ему руку. — До свидания. Возвращайся в правление. Может быть, в тебе нуждается товарищ Лянка… — Он пересел в машину Назара. — Поехали! — обратился он к секретарю.