Возвращение изгнанника

— Уж не хотите ли вы сказать, что Арли заслуживал наказания? — тихо спросила Дженн.

— Клянусь богами, нет! Но он должен был предвидеть, чем кончится столкновение с гильдийцами. — Роберт отвернулся, его настроение внезапно переменилось. Он принялся раздувать огонь, не глядя больше на Дженн и Мику.

Девушка наблюдала за ним; лицо ее ничего не выражало. Поняв, что Роберт ничего больше не скажет, она все же решилась спросить:

— Это все? Больше вам нечего сказать?

— Я только и слышу с тех пор, как вернулся: все изменилось.

— Вот как? — Дженн подняла брови. — Все изменилось так сильно, что вас уже не удивляет попытка Гильдии подчинить себе всю жизнь Люсары? Что скоро без ее разрешения нельзя будет косить сено или подковывать лошадь, а любая повитуха или лекарь, стоит им только бросить взгляд на больного, подвергнутся опасности лишиться руки? Или быть распятым? Не поэтому ли вы покинули королевский совет и уехали из Люсары три года назад? Вы видели, что наступает владычество Гильдии?

— Дженн… — простонал Мика, поднимая руки в тщетной попытке остановить девушку. Она не обратила на это никакого внимания и продолжала в упор смотреть на Роберта.

— Не совсем так, — ответил тот.

— Тогда почему вы уехали?

Роберт отвернулся от очага и, не глядя на Дженн, уселся у огня.

— Потому что ошибочно полагал, будто мое присутствие в столице и участие в совете провоцирует Гильдию на жестокости. Я надеялся, что, если уберусь с дороги, гильдийцы могут смягчиться.

— Но почему ваше присутствие должно было их провоцировать? Они ведь не знают, что вы колдун. Чем вы так разозлили Гильдию?

Мика молча переводил взгляд с одного из спорящих на другого. Он чувствовал себя так, словно следит за поединком фехтовальщиков.

— Это долгая история.

— Ну конечно, — сухо заметила Дженн.

— И не обязательно рассказчиком должен быть я. Есть много людей, которые знают, что произошло, — или по крайней мере они так считают. Главное в другом: мои разногласия с Гильдией — непреложный факт. Поскольку было маловероятно, что гильдийцы упакуют вещички и покинут Люсару, я счел за благо сделать это самому.

Дженн ничего не ответила и снова взялась за баночку с мазью. Когда она начала смазывать руку Мики, тот зашипел от боли. Мазь щипала!

— Не бойся, рана чистая, — обнадежила его девушка. Мика с сомнением посмотрел на свою руку.

— Откуда вы знаете?

— Не уверена, как мне это удается, но я вижу. Рана чистая, поверь.

Мика, нахмурившись, взглянул на Роберта. Его господин, однако, только покачал головой, признавая свое полное поражение, и печально пробормотал:

— Сдаюсь. Не объяснит ли мне кто-нибудь, что происходит? Мика чуть не улыбнулся, но с готовностью ответил тем же тоном:

— Это называется медициной, милорд. Говорил ведь я вам, когда вы были мальчишкой, что нужно прилежнее учить уроки.

Роберт упрямо выпятил подбородок.

— Сомневаюсь, чтобы от этого было много проку. Никакие уроки не помогут ответить на неразрешимые вопросы.

— Жаль, — хмыкнула Дженн.

— Ну так скажите мне, — Роберт сосредоточил все внимание на Дженн, — когда вы обрели зрение целительницы? Давайте вспомним… сначала вы удерживаете мост, так что Гильдия и ее строители остаются без работы. Теперь вы превращаетесь в целительницу, и приюты могут остаться без пациентов, не говоря уже о вашем маленьком фокусе с моим аярном, который делает бесполезным существование Анклава. Логически рассуждая, теперь вы должны заняться церковью… или, может быть, даже королем? Кстати, — продолжал Роберт, не переводя дыхания, — не хотели ли вы меня о чем-то спросить?

— Вы имеете в виду — о вашей неспособности говорить о чем-либо серьезно? — ответила Дженн, не поднимая головы от работы. Однако Мика заметил морщинки в уголках ее глаз и понял, что Девушка прячет улыбку.

— Ну так что? — настаивал Роберт.

Дженн кончила накладывать мазь и начала заново бинтовать Руку Мики.

— Не знаю, почему вы думаете, будто мне есть о чем вас спрашивать, — если только не о случившемся, когда мы покидали Анклав. Пожалуй, я могла бы поинтересоваться, в чем вас упрекал Финлей, но это значило бы спрашивать, что на самом деле сказал вам Ключ, а в вашем желании говорить об этом я сомневаюсь; вот и получается, что у меня нет вопросов.

— Так, значит, вы не испытываете любопытства? — легкомысленным тоном сказал Роберт.

— М-м… По поводу чего?

— Элайты.

Дженн на мгновение замерла, потом продолжила работу, ничего не ответив.

— Ну так как? Мне казалось, что сейчас — когда от Элайты нас отделяет всего день пути — вы обрушите на меня множество вопросов о своем родном доме и об отце. Если только… — Роберт помолчал, и его глаза сузились, — вы на самом деле и не собирались туда ехать.

— Я могла передумать, — ответила Дженн, тщательно подбирая слова.

— Вы хотите сказать, что с самого начала не имели такого намерения, — уточнил Роберт. — Но почему же тогда вы говорили, что выбираете Элайту?

Дженн немедленно утратила все свое спокойствие:

— Потому что я хотела предотвратить схватку между вами и Финлеем. Разве это так плохо с моей стороны?