Возвращение изгнанника

— Дай мне до нее добраться! — рычал старик. — Я ее убью! Это все ее вина! — Он продолжал размахивать руками, расшвыривая людей. Видя это, толпа раздалась вокруг продолжающего изрыгать проклятия безумца. Дженн замерла на месте, а Лоренс заслонил ее, хотя противник был много выше него ростом.

Старик снова взревел и попытался оттолкнуть Лоренса, но теперь на помощь тому пришли жители деревни. Сильные руки оттащили старика. Тот продолжал кричать и вырываться, но тут неожиданно вперед вышла Белла. Ее голос прозвучал холодно и властно.

— Перестань, Джозеф, достаточно. Ты напугал бедняжку, так оставь теперь ее в покое. Ты выполнил свой долг. Отправляйся домой.

Джозеф вытаращил на нее налитые кровью глаза и вдруг расплакался.

— Но моя милая Тали, миледи… Она умерла… Она умерла из-за этой шлюхи!

— Достаточно, — повторила Белла. — Оставь ее в покое. Ты не можешь ничего поправить. Иди домой.

Она кивнула людям, державшим старика, и те повели его прочь, но даже издали Дженн слышала его проклятия и угрозы. Толпа разошлась, а Лоренс повернулся к Дженн:

— С тобой все в порядке?

Девушка кивнула, все еще глядя вслед Джозефу.

— Кто это? Что ему было нужно? Почему он называл меня…

— Не обращай внимания, Дженнифер, — решительно заявила Белла. — Он безумен, но не думаю, что он потревожит тебя еще раз.

— Но кто он такой? Я хочу знать.

— Ты вряд ли его помнишь, — вздохнула Белла. — Ты была тогда слишком мала. Его зовут Джозеф Ейтс. Его жена Тали была твоей няней. Когда ты исчезла у реки, она за тобой присматривала.

— И ее обвинили в моей смерти? .

— Все стали ее сторониться, никто не хотел брать ее в услужение и даже разговаривать с ней. Потом однажды ее нашли в лесу мертвой. С тех пор Джозеф не в себе. Я думаю, теперь, когда он узнал о твоем возвращении, ему стало хуже.

Дженн закрыла глаза. На сердце у нее лежал камень, и девушка глубоко вздохнула, чтобы прогнать печаль. Она никогда не задумывалась, как ее похищение отразилось на судьбах других людей. Если бы только она могла помочь Джозефу… Но тут ничего не поделаешь: она ведь даже не смогла бы ему объяснить, почему ее похитили.

— Пойдем, — шепнул Лоренс, обнимая ее за плечи. — Думаю, пора нам вернуться домой.

Дженн кивнула, потом взглянула на маленькую каменную шкатулку у себя в руках.

— Ох! Она сломалась! — Так оно и было. Когда Джозеф напал на нее, Дженн стиснула шкатулку так сильно, что тонкий камень треснул: она теперь держала в каждой руке по обломку.

Пожав плечами, она сунула обломки в карман. — Это становится привычкой.

— Что?

— Ничего. Пошли.

Они дошли до «Кабана и желудя» и забрали своих коней. Лоренс помог Дженн сесть в седло, но в этот момент она испытала странное чувство, словно окунулась в холодную воду.

Кто-то за ней наблюдал.

Дженн быстро огляделась, но, кроме спешащих по своим делам крестьян, сначала никого не увидела. Но потом…

В толпе мелькнуло и тут же исчезло лицо. Все, что успела разглядеть Дженн, была пара карих глаз; однако этого было достаточно, чтобы оставить ощущение глубокого беспокойства.

Якоб сидел в обнесенном стенами саду замка под тисом, посаженным еще его прадедом. Дерево было символом примирения двух братьев, враждовавших много лет. В тот день, когда старший обрел титул, младший посадил тис и поклялся в верности новому графу Элайты. Дерево принялось, выросло высоким и величественным. Этого же нельзя было сказать о Доме, члены которого собирались под его сенью. Судьба, а может, и сами боги решили, что семейство Россов должно увять, если не вымереть. Не имея сына, который унаследовал бы его имя, Якоб мог рассчитывать только на дочерей; одна из них, будучи уже семь лет замужем, оставалась бездетной. А другая?

Несмотря на грустное настроение, Якоб не мог не улыбнуться, подумав о Дженнифер. После всех лет, полных боли и отчаяния… Если бы Элейн дожила! Если бы только она узнала, что ее дитя осталось в живых, может быть, ей хватило бы силы жить дальше самой. Что ж, такому не суждено было случиться… Но Дженн вернулась — и это самое важное. Все остальное — воспоминания о событиях, изменить которые было не во власти Якоба.

Однако именно из-за воспоминаний о прошлом он сегодня задержался в саду. Из-за воспоминаний о прошлом Лэтам Кемпбелл проделал долгий путь, чтобы увидеться с Якобом. Старый и немощный, Кемпбелл оставался человеком, с которым невозможно не считаться. В его жизни хватало трагических переживаний, главным из которых стала потеря сына и наследника в последней битве с Селаром у Нанмура — той самой битве, где сам Якоб чуть не погиб.

Кемпбелл сидел на скамье, вытянув вперед худые ноги и сложив руки на груди. Старик явно заставлял себя терпеливо следить, как высоко на ветке тиса пара зябликов празднует приход весны. Наконец он не выдержал и задумчиво протянул:

— Ты так и не назвал меня старым дураком, Якоб. Уж не потому ли, что жалеешь меня?

Якоб медленно покачал головой:

— Нет. Ты не дурак, Лэтам, если только не переменился сильно за эти годы. Ты слушаешься своего сердца — так и следует поступать.

— Даже теперь? Когда столько лет прошло?

— Даже теперь.