Возвращение изгнанника

— Я так и не поблагодарил вас, — сказал он тихо, — за то, что вы спасли мне жизнь. В то время это казалось неуместным, к тому же у меня были другие заботы. И все же я рад, что вы вытащили меня из реки, Данлорн, — хотя сомневаюсь, что вы сделали бы это, зная, кто я такой.

Роберт понял, что Селар ждет от него ответа, но ничего не сказал. Ему понадобятся все уроки, которые только преподал ему отец, чтобы выжить сейчас, — но молчание далось ему с трудом. Сердце его словно сжала ледяная рука, во рту было сухо. И все же молчание было, несомненно, лучшей политикой.

— Ясно, — кивнул Селар, допивая вино. — Значит, вам нечего мне сказать. К несчастью, я не могу оставить все как есть. Мне нужен ваш ответ на один вопрос. Если я предоставлю вам свободу, соберете ли вы армию и выступите ли против меня?

Вопрос оказался для Роберта совершенной неожиданностью, но он постарался скрыть удивление, нагнувшись, чтобы положить в огонь новое полено.

— Видите ли, — продолжал Селар, — многие, кому, как я считаю, я могу доверять, говорят мне, что вы — самая большая угроза моему трону. Похоже, народ все еще предан вашему отцу и по наследству — вам. Мне говорят, что, если я вас отпущу, через полгода вы возглавите восстание против меня. Это я намерен предотвратить — по очевидным причинам. Однако, поскольку вы и в самом деле спасли мне жизнь, я считал своим долгом по крайней мере дать вам возможность высказаться в свою защиту.

Роберт несколько секунд смотрел в огонь, все еще сохраняя молчание. Потом, не в силах справиться с собой, рассмеялся.

— Не вижу, что в моих словах такого уж смешного, — бросил Селар, резко опустив чашу на стол. — Ответьте на мой вопрос, черт возьми!

— И что же вы будете делать, если я стану возражать обвинителям? Поверите ли вы мне, если я пообещаю никогда не поднимать против вас восстания? — Роберт повернулся к Селару, все еще улыбаясь. — Вам ведь многие нашептывают о моей измене! Сомневаюсь, чтобы вы мне поверили. Будьте честны — вы явились сюда не для того, чтобы задавать мне всякие глупые вопросы. Вы решили посмотреть, сможете ли подписать мне смертный приговор после того, как я так некстати оказался вашим спасителем. Признайтесь в этом!

В глазах Селара вспыхнул гнев.

— Как вы смеете так со мной разговаривать! Нравится вам это или нет, я ваш король и ваша жизнь в моих руках!

— Тогда убейте меня, — пожал плечами Роберт. — Прекратите это ребячество и займитесь делом.

— Что? Вам так не терпится умереть?

— Нет. — Роберт снова заложил руки за спину, чувствуя, как к нему возвращается спокойствие. — Просто я примирился с неизбежным. Вы совершили большую ошибку, знаете ли, дав мне два года на размышление. Чем, как вы считаете, я занимался все это время? Ждал, чтобы вы явились и освободили меня из моей тюрьмы?

Селар покачал головой и оперся рукой о раму окна.

— Вижу, что мне доносили правильно. Вы опасны — и особенно опасны потому, что вам всего семнадцать. Вы уже холодны как лед, более целеустремленны, чем люди вдвое вас старше. Но я вам не верю. Вы говорите так, словно вам нечего терять, а ведь лишиться вы можете очень многого. Даже если вам безразлична собственная жизнь, у вас есть мать и брат, не говоря уже о наследственных владениях. Станете ли вы играть их судьбой?

К этому Роберт был готов. Его смущало только одно: от этого словесного поединка он получал удовольствие. Что это с ним? Он сложил руки на груди.

— Моя мать живет в обители Святой Хилари, под защитой церкви. Вам пришлось бы сровнять монастырь с землей, чтобы добраться до нее. Не сомневаюсь, что вы попытались бы это сделать, но захотите ли вы оскорбить церковь в самом начале своего царствования? Пока что священники были к вам лояльны, и мне кажется, вы захотите сохранить их преданность.

— А как насчет вашего двенадцатилетнего брата? Готовы ли вы обречь его на смерть?

Роберт обнаружил, что снова улыбается.

— Финлей и я — мы сыновья своего отца. Мы не боимся исполнить свой долг — и умереть ради него. Если вы спросите его, едва ли он ответит вам иначе.

— Так, значит, вы не сделаете ничего, чтобы не дать мне его убить?

— Сначала я убью вас, — ответил Роберт, твердо глядя Селару в глаза. Сердце его колотилось, но он не подавал виду, что не уверен в себе. — Чего вы на самом деле хотите от меня? Добиваетесь, чтобы я разозлил вас и заставил отдать приказ о моей казни? Или вам нужно мое благословение? Что?

Селар ответил не сразу.

— А чего хотите вы, Данлорн?

Роберт от неожиданности шумно вздохнул. Неужели этот человек говорит серьезно?

— Я хочу, чтобы вы перестали мучить мой народ! Я хочу, чтобы прекратилась практика захвата старшего сына в каждой семье в качестве заложника. Я хочу, чтобы вы облегчили налоги, которые простых жителей Люсары все глубже и глубже погружают в нищету. Я хочу, чтобы вы не конфисковывали земли без всяких оснований и не раздавали их своим прихвостням. Я хочу, чтобы вы перестали смотреть на Люсару как на ребенка, заслужившего порку!