Возвращение из Трапезунда

— Я хотела сдавать, — сказала Нина из-за перегородки — Андрей уже погасил лампу у себя, дверь в соседнюю комнату была открыта, и была видна длинная тень Нины, которая ходила там, раздевалась, что-то еще делала, порой заглядывала в комнату к Андрею. — Сейчас в Симферополе довольно много приезжих — с севера едут, тут теплее и сытнее, можно сдать, но как-то даже на вокзале предложила одной паре — милые такие люди, но им не понравилось: они сказали, что представляли все каким-то горным, южным, а здесь почти подвал. Больше я не сдавала, не предлагала. Впрочем, мне много не нужно — на хлеб хватает, и Бог с ним… — Последние слова звучали совсем уж по-старушечьи.

Андрей ничего не сказал.

— Ну что ж, будем спать, — промолвила Нина. Заскрипели пружины ее кровати. Потом, как шуршание бумаги, — ее шепот — она молилась.

За окном было синее небо и на нем — как нарисованная — луна. Точно такой же вид был и из его окна — окна их выходили в одну сторону.

«Вот сейчас в соседней комнате лежит девушка, которая мучается от того, что она одинока, и никто не хочет ее обнять, целовать, сделать женой. И может быть, она даже ждет, что я приду к ней, — ведь она оставила дверь открытой. А совсем недавно я сам мучился — я хотел, чтобы меня целовала Глаша, — и Глаши нет давным-давно. У меня еще не зажила царапина на пальце, а Глаша уже превратилась в прах».

Заскрипела кровать в соседней комнате.

— Ты не спишь, Андрюша? — спросила Нина.

Андрей не хотел было отвечать, а потом подумал, что этим он может обидеть Нину.

— Нет, не сплю, — сказал он.

— А какая она, твоя девушка? Я ее знаю? Она здешняя?

— Нет, она из Ялты.

— Коля мне говорил о ней?

— Может быть. — Андрей не стал спорить, но он знал, что Коля никогда не делился с сестрой своими тайнами. И относился к ней снисходительно, а порой и с презрением.

— Ты любишь ее как женщину или платонически?

— По-разному, — сказал Андрей. — Когда как…

— А вы были… вы были с ней близки?

— Нет, — сказал Андрей и удивился собственному ответу — об этом он не думал.

— Если ты был близок с другой девушкой, ты бы ей не изменил?

— Не знаю, — сказал Андрей.

Кровать Нины заскрипела резко, как будто она подпрыгнула на ней. Но тут же зашлепали шаги — оказывается, Нина пошла на кухню. И слышно было, как журчит вода, — она наливала себе из чайника.

— Ты хочешь пить? — спросила Нина громко.

— Спасибо.

— Так принести или нет?

— Спасибо, принеси.

Нина вошла, подобная привидению. Нечто белое, высокое, грациозно плывущее в воздухе, чуть касаясь земли.

Она была в одной рубашке. Волосы были распущены.

Луч лунного света, упавший на нее, высветил голубизну лица и ослепительно вспыхнул в стакане с водой.

Андрей привстал — неловко принимать от дамы воду лежа, если ты не болен, но, привстав, он замер, так как понял, что совсем обнажен и его движение может быть неправильно истолковано.

Нина присела на край кровати, и жидкие пружины сжались так, что Андрей съехал к краю, навалившись бедрами на Нину, но та словно не заметила этого и, наклонившись, подложила ладонь под затылок Андрея, приподняла его голову, чтобы удобнее было пить, — от этого движения висок Андрея коснулся ее груди — от Нины исходил такой жгучий жар, что Андрею почудилось: вода сейчас окажется горячей. Но вода была прохладной.

— Пей, — шептала Нина, — пей, мой милый…

И в шепоте было столько страсти, словно Андрей пил не воду, а амброзию, после чего должен кинуться в вакхические пляски…

Парадокс этой сцены был в том, что Андрей даже в горячей, шипучей темноте отлично знал, что на постели, прижимаясь к нему бедром и грудью, сидит сестра Коли, существо некрасивое, доброе и обделенное жизнью. Он отлично понимал, что Нина ждет от него ласки, что ей страшно и одиноко в этом пыльном паучьем доме, но Андрей не мог соответствовать ей.

— Ты напился? — спросила Нина.

— Спасибо.

Нина молчала. Андрей слышал, как она дышит, — легко, но часто, как собака, учуявшая хозяина.

— А ты Колю давно видела? — спросил Андрей.

— Он в Севастополе, — сказала Нина. — Он поступил во флот.

— Это очень интересно, — сонно сказал Андрей.

Он со вкусом потянулся в постели — пружины взвизгнули от такого насилия.

— Ну, спокойной ночи, — сказал он.

— Спокойной ночи, — печально сказала Нина.

Андрей стал уже засыпать. Завтра с утра надо пойти в свой дом, может быть, там есть какие-нибудь вести от тети Маруси или от Лидочки. Тетя Маруся с ее любовью к письмам наверняка оставила ему весточку. И Андрей даже знал — где. В правом ящике его письменного стола. Как всегда. Об этом только они с тетей Марусей знали… И что же, она больше не напишет?..

Мысли покатились куда-то с горки… Но тут кровать вздрогнула, Андрей чуть не свалился — так резко вскочила Нина.

— Я тебя ненавижу! — закричала она.

Андрей рывком сел на кровати, не совсем соображая, что произошло.

— За что? — глупо спросил он.

— Как ты смел… как ты смел захрапеть?

Нина рыдала в той комнате, но Андрей не решился ее утешать.

* * *