Возвращение из Трапезунда

За неблагородным занятием спасения погребения от корыстного Авдеева меня застал один человек. Не важно кто. Мне надо было его убить. Я же от него откупился. Теперь я буду до конца моих дней ждать, когда он проговорится Аспасии или Рефику, а может, гражданину Метелкину. Не столь важно кому. И раз ты читаешь это письмо, дружище, значит, он уже проговорился.

Я спешу кончить письмо. Надеюсь, что у меня еще будет возможность написать продолжение или даже вместе с тобой когда-нибудь посмеяться над моими страхами. Но запомни, что чемодан я оставил сестре. Там некоторые из находок, не представляющие финансового, но имеющие исторический интерес. Там же научное описание погребения. Может пригодиться. Остальная часть ценностей мною спрятана надежно. Ты получишь о том сообщение — этому же письму я не могу доверить столь много и подвергнуть опасности твою дурацкую жизнь, мой друг.

По натуре я не вор, но мне надоела бедность — она унизительна.

— Андрей, чего не встречаешь!

— Сейчас!

Твой: Москва, Почтамт, до востребования. Иван Покровский.

Андрей сложил письмо и спрягал в карман. Он вернул способность видеть и слышать окружающее. Михай Попеску уже вытащил нос ялика на гальку. Отар Ахвледиани передавал ему чемодан.

— Что случилось? — спросил Михай. — На тебе лица нет!

— Все в порядке!

— Мы уезжаем? — спросила Лидочка, страшась услышать отрицательный ответ.

— Разумеется, мы уезжаем, — сказал Андрей. — Я тебе потом дам почитать.

— Я понимаю!

Лидочка расцеловалась с мадам Ахвледиани. Отар сам поставил бутыль в ялик. Михай поглядел на нее с уважением и сказал:

— Теперь мы наверняка промахнемся мимо Крыма.

Лидочка прочла письмо, когда фелюга уже шла к Крыму и кавказский берег скрылся из глаз.

— Как это гадко, — сказала она, возвращая письмо.

— Он умер. Его убили. Наказание страшнее, чем проступок.

— Чемодан остался у сестры?

— Дом сгорел. Или сестра увезла чемодан с собой, или он погиб вместе с домом.

— А что будет дальше?

— А дальше я зайду в Москве на почтамт, — сказал Андрей.

— Зачем?

— Потому что Иван просил меня об этом.

— Объясни. — Лидочка насупила брови.

— Прочти последнюю строку письма.

— Ты думаешь, это намек?

— Да, я так думаю.

— Мне не хочется, чтобы ты с этим связывался.

— Я не хотел бы, чтобы все погибло.

Михай высунул голову из люка и закричал:

— Чай пить будете, голуби?

— Спасибо, сейчас идем.

Глава 6 Октябрь — декабрь 1917 г

25 октября, в ночь, в России совершалась революция. Нынче известно, что она победила. В те часы об этом никто не знал.

Без двадцати одиннадцать меньшевик Дан открыл заседание 2-го съезда Советов.

Одного из лидеров большевиков Владимира Ульянова (Ленина) на съезде не было — он прятался в небольшой комнате рядом с залом заседаний. Кто-то принес матрас и подушки — видно, предполагалось, что там будут спать дежурные. Ленин бегал по комнате, подходил к двери, приоткрывал ее, заглядывал в пустой коридор, прислушивался, напрягая слух, к далеким звукам, доносившимся из зала. Он хотел быть сейчас там, но в то же время полагал, что больше нужен партии живым, — ведь неизвестно, чем кончится переворот. В случае поражения снова предстоит эмиграция.