Возвращение Императора

Внезапно раздался рев, и аппарат рванулся вперед. Взлетной полосы машине, чтобы покинуть стадион, явно не хватало. Стэн почувствовал напряжение крылатого существа за его спиной. Пилот дернул штурвал на себя, и самолет резко взмыл. Толпа облегченно вздохнула.

Стэну показалось, что нечто похожее он услышал и за своей спиной.

«Давай-давай, сэр Эку! — подумал Стэн. — Ты же еще ничего не видел. Самое интересное впереди».

Пилот биплана начал свое бесстрашное действо с серии виражей, петель и бочек.

— Это же невозможно на такой машине! — услышал Стэн шепот сэра Эку. Он ничего не сказал в ответ.

Затем самолет вошел в длинное пике — прямо к самой земле. Толпа зевак пронзительно завизжала от ужаса. Сэр Эку, которому о гравитации было известно буквально все, помочь ничем не мог, но затрепетал крылышками. Он подал свое тело еще на несколько сантиметров вперед. А биплан все падал и падал. В последний момент, когда сэр Эку уже просто не мог безучастно наблюдать, пилот вышел из пике, почти чиркнув крыльями аппарата по земле.

Толпа облегченно загудела, затем гул перешел в бурную овацию.

— Замечательно! — выдохнул манаби.

Пилот приветствовал своих поклонников очередной продолжительной серией переворотов, петель и виражей. Затем полет стабилизировался, и звук мотора изменился. Самолет прочертил по небу грациозную дугу. За ним струился белый дым. Постепенно хвост дыма превратился в четкую картину. Надпись на небе!

— Что он говорит? — Сэр Эку уже был эмоциональным пленником Стэна — по крайней мере, в конце представления. Стэн опять промолчал.

В конце концов пилот сделал свое дело. Дымовые буквы висели над полем, подобно высоко летящему стягу. И вот что было на нем начертано:

ЛЕТАТЬ МОЖЕТ КАЖДЫЙ В ВОЗДУШНОМ ЦИРКЕ

Стэн быстро шагнул вперед и сдавил бока дисплея; он снова стал черным кубиком.

— Ну, что скажете?

— Они действительно это делали? — спросил сэр Эку. Ответа он не ждал. — Вы знаете, я никогда раньше не задумывался — какой трагизм — из‑за ошибки генов быть прикованным к земле!.. Боже, как отчаянно они хотели летать!

— Существа всегда готовы идти на большой риск, — сказал Стэн, — ради глотка свободы.

Манаби долго молчал. Взмах крыльев, и сэр Эку отправился в долгое, медленное скольжение над водой. Стэн знал, что он всматривается в имена на блестящем дне озера, имена навечно приземленных бхорами. Еще один взмах, и дипломат пустился в обратный путь.

— Где вы это взяли? — спросил Манаби.

— Сделал, — ответил Стэн. — Это всего лишь кино. Но забавное.

— Когда?

— Прошлой ночью.

— То есть вы действительно сделали это для меня… — Это был не вопрос, а констатация факта.

— Да.

Манаби помолчал.

— Ах… — проговорил он наконец. — Что ж, приступим. Отличное начало, адмирал.

— Спасибо. И вы правы, приступим. Но прежде позвольте сделать маленькую преамбулу. Честно говоря, я приготовил целую речь — в духе лучших дипломатических традиций. А потом решил: к черту! Я должен говорить только то, что думаю.

— Продолжайте.

— Между нами существует некая двусмысленность. Вот уже неделю я пытаюсь сообразить, как бы иносказательно донести до вас свой план. А вы пытаетесь сообразить, как найти наилучший способ отказать мне. Другими словами, мы оба прикованы к земле и ни один не делает ни малейшего движения вперед, не говоря уже о том, чтобы взлететь над стадионом.

— Совершенно точно.

— Но дело в том, — медленно произнес Стэн, — что вы более приземлены, чем я.

Манаби сделал удивленный жест.

— Видите ли, с моей точки зрения, вам не дает покоя наша предыдущая акция. Вы не можете избавиться от мысли о ней. Что если мы собираемся вас шантажировать? Занесем, так сказать, дубинку, чтобы добиться вашего согласия?

— А вы… собираетесь?

Стэн не спешил отвечать на вопрос сэра Эку.

— Нет, — сказал он наконец решительно.

— Вы говорите за всех?

— Да.

— Почему вы так… великодушны? Или это временно?

— Если мы проиграем, в дерьме будет каждый. Включая даже сторонников Тайного Совета… Нет, решение не временное. Но главный мой довод — это преданность. Однажды вы уже оставили свою нейтральную позицию, чтобы поддержать Императора. Вот почему вы вообще не уклонились от встречи с Махони, когда он к вам пришел. Из той же преданности. В самом деле, сейчас для нас самое лучшее — это логика. Та самая логика, которая однажды уже привела вас на сторону Императора. Понимание того, что любое будущее без него невозможно, позволило вам поддаться на уговоры Яна. Разве не так?

— Согласен.

— Теперь вы увидели, что план Махони рухнул. Печально. Между тем по всей Империи устраиваются облавы — для сканирования мозгов и последующей бойни. Не удивительно, что вы боитесь иметь дело с нами. Я бы тоже боялся.

— Вы приводите гораздо лучшие аргументы в мою пользу, чем в вашу, — заметил сэр Эку. — В моем понимании это означает: вам есть что сказать.