Возвращение Императора

Он часто удивлялся, какие у них тогда были отношения. С одной стороны, обычная, «нормальная» связь, какие Стэн имел всегда. Но, с другой стороны, они стали любовниками в обстоятельствах совместного расследования заговора. Их любовь так ничем и кончилась — Стэн ушел на войну, попал в плен, сбежал и вернулся на поле боя. Хейнз призвали в военную разведку, и как‑то так вышло, что они никогда не встречались вновь. Он иногда думал, еще до того как Тайный Совет объявил его вне закона, протоптать к ней тропку, просто чтобы увидеть… Увидеть что? Все ли там еще на месте?

«Наверное, — думал он, — прав Килгур. Оба они моральные уроды, и свою чрезмерную мораль, нужную для того, чтобы не сломаться, участвуя в еженощных грязных сражениях, они вырастили шиворот-навыворот, „головкой вниз“. Не надо быть таким излишне нравственным. Честные разведчики доверяли, а потом гибли. Когда все кончится, пойди и вступи в Лигу Очищения, если будешь сильно переживать».

Прошло два дня, прежде чем его вызвали в офис Хейнз. Обстановочка там была такая, что озябнет и сверхновая звезда.

— Господин Браун, — произнесла Хейнз. — Я просмотрела вашу записку и вопросы. Просмотрела наши архивы. Все, чем располагает мой департамент, показывает, что вы забрели в тупик.

— Очень возможно, — сказал Стэн. — Разрешите, я буду записывать? — И, не дожидаясь ответа, вытащил потрепанный диктофон и включил его, а затем придвинулся к Хейнз для беседы.

Хейнз нахмурила брови, но продолжала объяснять Брауну: думать, что исчезновение Розмонта было не тем, чем кажется, — тупиковый путь в расследовании.

Стэн нажал другую кнопку на аппарате.

— «Жучок» подавлен. Моя машинка теперь передает туда синтезированную болтовню.

Хейнз обошла вокруг стола, и Стэн почти схватил ее в объятия, но она с усилием отстранилась.

— Я замужем, — сказала она очень тихо. — И счастлива. — Последние слова она добавила совсем беззвучно.

Еще один мир иллюзий, мир «может быть…» потух.

— Я… рад за тебя, — произнес Стэн.

Хейнз попыталась улыбнуться.

— Мне жаль… Надо сказать, я думала… об этих вещах. О том, что было. И… Жалко. По крайней мере, я могу пытаться лгать. Скажем, наша былая связь останется для меня прекрасным воспоминанием. Подчеркиваю — воспоминанием.

— Да. Так лучше всего. Наверное. Но кто написал этот диалог? Звучит, как в мыльной опере.

— Лучше выразиться не умею. Это вершина. Ну, — Хейнз хотела показаться очень занятой, — мне лестно думать, что ты здесь — еще одна фраза из киношки — для того, чтобы снова зажечь огонь. Несмотря на то, что ты один из десяти самых разыскиваемых преступников в Империи. Но я думаю, что хорошо тебя знаю. Это… — Лайза быстро отвернулась. — Этот шрам?.. — спросила она, не оборачиваясь.

— Макияж.

— Слава Богу. — Она снова обернула к нему свое лицо. — Сейчас я разозлюсь — ты меня используешь.

— Да.

— Сперва я решила, что меня подставляют. Потом изменила свое мнение.

— Благодарю. Мне нужна помощь. И ты — лучший контакт.

— Конечно. Старая добрая Хейнз. Нам было так хорошо под одеялом; посмотрим, а вдруг она снова повернется ко мне, хотя бы ради прошлого?.. Позволь мне спросить тебя: если бы я не была связана с тем, что тебя интересует, вспомнил бы ты о лунном свете и скамейке в парке?

— Лайза, я понимаю, ты чувствуешь себя обманутой. Но это не совсем… — Он оборвал себя. Пусть все идет как идет.

Хейнз несколько раз тяжело вздохнула.

— О, черт. Ты прав. На извинениях карьеры не построишь.

И она оказалась в объятиях Стэна. На долгое, долгое мгновение.

— Как хорошо было нам, да?

Стэн прошептал: «Да» и снова поцеловал ее. И все‑таки она вырвалась.

— Но я не солгала тебе. Сам’л — прекрасный человек. Чтобы быть честной — немного лучше, чем я заслуживаю. Не какой-нибудь подонок с кинжалом в руке и жаждой убийства в душе. Поэтому… Давай попытаемся стать друзьями. Никогда не хотела быть друзьями с теми, с кем я… была связана в прошлом. Что ж, может, чему‑то научусь.

Стэну хотелось заплакать.

— Да, Лайза. Друзьями.

Хейнз неожиданно вновь превратилась в полицейского.

— Во‑первых, насколько ты чист?

— Чист. По крайней мере, еще несколько недель.

— Как я понимаю, — Хейнз ткнула пальцем в папку, — ты выполняешь задание. Твой бывший начальник знает, что с этим делать? Наверное, да. Против Совета?

Стэн кивнул.

— Один вопрос, и лучше, если ты не будешь лгать. Не так давно, с тех пор как мы позабирали всех, связанных с покойным Каем Хаконе, повсюду в подворотнях стали находить трупы. По наивысочайшему соизволению. То, что я делала, называется соучастием в убийстве. Мне тогда это не понравилось, не нравится и теперь. Так вот, если твое дело в итоге будет связано, как ты выражаешься, с «мокрухой» или «персональным контактом»… Даже не проси!