Возвращение фараона

– Приходится платить одну и ту же цену за обработанную и необработанную кожу. Ремесленники грозятся прекратить работу, если вы не вмешаетесь и не установите разные цены.

– Мало того что мотыги, которые продают земледельцам храмовых владений богини Хатхор, испорченные или хлипкие, цены на них выросли вдвое! Четыре дебена[6] вместо двух!

– Пара самых простых сандалий стоит три дебена! Это в три раза дороже, чем обычно, и речь не идет о предметах роскоши!

– Одна овца – десять дебенов вместо пяти; хороший бык – двести вместо ста! Если это безумие будет продолжаться, мы не сможем себя прокормить!

– Бычий окорок становится недоступным даже для богатых.

– Мы уж не говорим о бронзовой и медной посуде! Завтра за один сосуд придется отдать целый гардероб.

Пазаир встал.

– Прошу вас, успокойтесь.

– Визирь Египта, этот сумасшедший рост цен невыносим!

– Согласен, но кто его вызвал?

Сановники переглядывались. Самый разгневанный произнес:

– Но... вы сами!

– Указы по этому поводу скреплены моей печатью?

– Нет, но они скреплены печатью Двойного Белого дома, а разве возможны разногласия между визирем и главным казначеем?

Пазаир понял позицию своих собеседников. Бел-Тран умело расставил ловушки: искусственный рост цен, недовольство населения. А кто виноват? Визирь.

– Я допустил ошибку и исправлю ее. Разработайте шкалу цен, соответствующую средней норме, я ее утвержу. Чрезмерное завышение цен будет наказываться.

– Не стоит ли... произвести переоценку дебена.

– Это необязательно.

– Торговцы будут жаловаться! Этот просчет позволил им здорово обогатиться.

– Не думаю, что их благополучию что-то угрожает. Прошу вас, поторопитесь. Завтра с утра глашатаи пройдут по городам и деревням, объявляя мои решения.

Поклонившись, сановники удалились. Кем рассматривал большую комнату, заставленную полками, прогнувшимися под весом многочисленных папирусов и глиняных табличек.

– Если я правильно понимаю, мы еще легко отделались, – заметил нубиец.

– Я в курсе со вчерашнего вечера, – признался Пазаир. – Всю ночь я работал, чтобы поставить преграду на пути разрушительного потока. Бел-Тран пытается вызвать всеобщее недовольство, показать, что мои действия пагубны, и что фараон более не управляет страной. Мы предотвратим катастрофу, но он не остановится: он начнет давать привилегии одним ремеслам и притеснять другие. Его цель – разделить, столкнуть между собой богатых и бедных, посеять ненависть и использовать негодование населения в своих интересах. Каждое мгновение мы должны быть начеку. Вы пришли с хорошей новостью?

– Боюсь, что нет.

– Что, новая драма?

– Прекратились поставки соли.

Пазаир побледнел. Это грозило тем, что населению не будет хватать мяса и сушеной рыбы, то есть основных продуктов.

– А соли между тем собрали в изобилии, – продолжал Кем. – Но ворота хранилищ опечатаны.

– Пошли их распечатывать...

На дверях хранилища оказались печати Двойного Белого дома. В присутствии Кема и двух писцов визирь взломал их, о чем был тут же составлен акт, датированный и скрепленный подписями. Начальник соляных хранилищ сам открыл ворота.

– Какая влажность! – удивился Пазаир.

– Эта соль была неправильно собрана и плохо хранилась, – констатировал Кем. – Она намокла в стоячей воде.

– Отфильтровать соль! – приказал Пазаир.

– Этим мы почти ничего не спасем.

Разгневанный Пазаир повернулся к начальнику:

– Кто испортил соль?

– Не знаю. Когда Бел-Тран осматривал запасы соли, он посчитал их непригодными для потребления. Были составлены соответствующие протоколы по всей форме.

Несчастный дрожал под пронизывающим взглядом павиана. Но он и в самом деле ничего не знал.

* * *

Управление, ведавшее торговлей с оазисами, было тесно связано с государственными службами, ведавшими сопредельными землями. Несмотря на то, что отдаленные провинции считались территорией Египта со времен первых династий, жителям долины они по-прежнему казались загадочными. Там добывался натрон, необходимый для очистительных церемоний и мумификации, а также соль превосходного качества. Нескончаемые караваны ослов, груженных тяжелыми тюками ценного продукта, шли по тропам.

Во главе этого управления стоял бывший воин, гроза бедуинов-грабителей. Этот человек с морщинистым от солнца лицом, квадратной головой и мощным торсом знал цену трудностям и опасностям. Присутствие павиана явно беспокоило его.

– Возьмите это животное на поводок, – попросил он. – В гневе оно опасно.

– Убийца на службе, – ответил Кем. – Он бросается лишь на преступников.

Начальник оазисов побагровел:

– Никто никогда не ставил под сомнение мою честность!

– Вы не забыли поприветствовать визиря Египта?

Тот слегка поклонился.

– Сколько соли на твоих складах?

– Очень мало. Вот уже несколько недель ослы из оазисов не приходят ни сюда, ни в Фивы.

– И тебя это не удивило?

– Я сам распорядился прекратить всякую торговлю.

– По собственной инициативе?

– Я получил приказ.

– Бел-Тран?

– Разумеется.

– Его основания?